Дело смерти (ЛП) - Халле Карина

Майкл тянет меня за руки, поднимая на ноги с тяжелым стоном. Я безвольна в его руках.

— Пойдем, Сидни. Нам нужно сделать перезагрузку.

Кричу внутри.

Я не хочу перезагрузки.

Не хочу разрывать связи.

Пытаюсь сопротивляться, но наркотики в чае делают меня беспомощной, уязвимой, бесполезной.

Я совершила огромную ошибку. Не следовало уходить от Уэса.

Уэс… боже, Уэс.

Я помню.

Помню, как Майкл держал меня за руки, а Эверли — за ноги, как они несли меня из каюты в шторм.

Я помню первый день, когда сошла с самолета, тот самый настоящий первый день.

Амани болтала весь полет. Сзади сидели два сотрудника; я помню их как Родерика и Мелли. Я сошла с самолета, и Дэвид пришел нас встретить, сопроводив меня и Амани к домику.

И именно там я впервые увидела Уэса.

Он стоял у тотемного столба, разговаривая с Джанет.

Дэвид нас познакомил, наши взгляды с Уэсом встретились, и я подумала: «Он разрушит меня, не так ли?»

Но только что моя стипендия провалилась из-за профессора Эдвардса. Я специально сдерживала любое влечение к Уэсу. Он был еще одним старшим преподавателем, а я уже была обожжена. И Эверли привязалась ко мне первой. Я сначала сблизилась с ней.

С течением месяцев, пока я находила свое место в «Мадроне», только тогда я начала ослаблять бдительность к Уэсу.

Он не был моим психологом в первый раз. Тогда обязательной терапии не было. Но он был моим учителем. Я часто находилась рядом с ним — в классе и вне его.

Мы сблизились. Я считала его привлекательным, конечно. Как иначе? Уэс был нейрохирургом. Мужчина источал секс и компетентность. И даже тогда у меня было ощущение, что под его стальной, сдержанной оболочкой скрывается животное, готовое вырваться наружу. Обычно так и бывает.

Я помню наш первый поцелуй. Он пригласил меня посмотреть на китов. Мы увидели стаю косаток в нескольких метрах от лодки. Выключили двигатель, как того требует закон, не желая подходить слишком близко или случайно задеть их. Слишком много китов погибает из-за того, что лодки подходят слишком близко. Но даже тогда, когда мы просто дрейфовали на больших волнах у побережья, косатки проплыли прямо мимо нас. Это было самое захватывающее зрелище в моей жизни, и, наверное, из-за адреналина я сделала это — наклонилась и поцеловала Уэса в щеку, так благодарна была за то, что он взял меня посмотреть на них.

Тогда он поцеловал меня в губы, по-настоящему.

После этого я была очарована им.

Я влюбилась по уши и быстро.

Сначала мы держали это в секрете. Я тайком выбиралась из своей комнаты и шла к лодке. Иногда мы встречались в офисе. Иногда в беседке после наступления темноты, где он нацарапал наши инициалы под столом для пикника, чтобы никто не увидел.

Я влюбилась в Уэса, раскинув руки в свободном падении.

Я не сдерживалась.

Он тоже не сдерживался.

Я даже разговаривала по телефону с его родителями. Мойра и Росс Кинкейд. Они жили в то время в Ванкувере, в красивом поместье с видом на пролив Хау, которое Уэс купил для них. Они приглашали меня к себе, когда у меня появится возможность уехать из поселения.

Они присылали мне рождественские подарки.

Я звонила им по видеосвязи.

У меня никогда не было возможности покинуть поселение.

И чем больше я влюблялась в Уэса, и чем больше он влюблялся в меня, тем холоднее становилась Эверли.

Она стала ревнивой. Властной. Не имело значения, что она была замужем за Майклом — она хотела моего внимания и внимания Уэса, и ни один из нас не давал ей то, в чем она нуждалась.

Она начала настраивать меня против него.

Она манипулировала мной, и я была настолько доверчива, что повелась.

Она говорила мне, что я никогда не стану исследователем, если буду так увлечена Уэсом. Мне нужно было сосредоточить все внимание на грибах, на науке. Что наши отношения противоречили правилам — которые она придумала — и она была полна решимости сделать из меня пример.

Она разлучила нас, потому что я была слишком слабой, слишком зацикленной на неправильных вещах. Я следовала правилам, в то время как Уэс говорил, что с радостью уволится с работы, лишь бы я была рядом с ним.

Я хотела любви.

Я хотела его любви.

Но также хотела славы, значимости, восхищения.

Я сбилась с пути.

Потеряла Уэса.

И в конце концов поняла, как далеко я готова зайти, чтобы оставить свой след в мире.

ГЛАВА 31

Сейчас меня несут два человека, которым я когда-то доверяла, сквозь бушующую бурю, к лаборатории, где меня наверняка снова убьют.

Или, по крайней мере, убьют мой мозг. Возможно, они не остановят мое сердце. Вероятно, они оставят меня в живых. Не могу представить, как сложно было поддерживать мои жизненные показатели после того, как мой мозг полностью перестал функционировать. На этот раз они захотят быстро справиться с задачей, прорезая мицелий, пока каждая часть меня — этой меня — не исчезнет.

— Боже, какая она тяжелая, — жалуется Эверли Майклу, когда мы приближаемся к одному из хозяйственных сараев, тяжело дыша, пока несет меня. — Она была такой легкой, когда мы впервые вернули ее. Помнишь? Я была уверена, что она заметит что-то неладное в своих мышцах. Видимо, изленилась, сучка.

— Эверли, — предупреждает ее Майкл, тяжело дыша. — Теперь ты ведешь себя как сука.

— Ничего не могу с собой поделать, — говорит она. — Ее желудок быстро вернулся к нормальному размеру. Аппетит вернулся, и теперь посмотри на нее.

— Ну, ты же знаешь, как готовит Эндрю, — замечает Майкл. — На прошлой неделе, когда он приготовил пирог с фуа-гра, я думал, что попал в рай. Мог бы съесть дюжину таких.

— Ух, да, — фыркает она. — Но калорий много. То есть, для вас, мужчин, это нормально, но если хочешь иметь подтянутую жену, Эндрю должен готовить смесь из морковных палочек. Эй, может, он сможет сделать пирог с цветной капустой и фуа-гра. Почему бы и нет?

— Спроси у него, — Майкл стонет, когда мы входим в сарай. — Звучит невкусно, — держа меня, он проводит ключ-картой, и потайная дверь открывается.

Черт возьми. Это вход в туннель, не так ли? Те самые, которые ведут к лабораториям? Это значит, что никто не увидит, как меня тащат в лабораторию. Я надеялась, что, может быть, Лорен или Мунавар или кто-то еще заметит, как меня уводят.

Но сейчас все еще середина ночи.

Вероятно, я умру до восхода солнца.

Затем проснусь снова.

Другой.

Без воспоминаний, кроме как о том, как я вышла из гидросамолета и гадала, куда делась Амани.

И Уэс…

Черт.

Если его вернут сюда, и он увидит, как я прохожу через все это снова, не имея ни малейшего представления о том, кто он и кем он является для меня…

Мое сердце разрывается от этой мысли.

Я не могу представить, через что ему пришлось пройти за последний месяц. Или за месяцы до этого. Или за годы до этого.

Этот человек прошел через ад, случайно убив свою бывшую девушку, а затем наблюдая, как ее возвращают к жизни в бесчисленных неудачных попытках, пока не получилось.

Я хочу кричать.

Но кусочки головоломки снова встают на свои места.

Потому что это должно быть случайностью. Уэс не убил бы меня. Я знаю, что он сильно любил меня; я знала это тогда.

«Но он толкнул тебя», — думаю я. — «Он оттолкнул тебя. Поднял руку».

А он действительно это сделал? Уэс упоминал, что на лодке были камеры. Могу ли я получить доступ к этим записям? Разве Эверли и Майкл не видели их? Почему она пытается представить все так, будто Уэс мог это сделать?

«Она снова тебя запугивает», — думаю я. — «Она продолжает манипулировать тобой».

Все это уже происходило раньше, и все повторится снова.

Эверли и Майкл несут меня по узкому коридору, похожему на тот, что в лабораторном здании. Я пытаюсь кричать, двигаться, но пока мой разум работает, тело не подчиняется. Я просто мозг без связи с телом. Ирония в том, что через несколько часов я стану телом без мозга.