Дело смерти (ЛП) - Халле Карина

— Эверли? — говорит он в рацию. — У нас тут ситуация. Сидни у меня в хижине. Кажется, что-то произошло между ней и Уэсом.

Радио трещит.

— Я сейчас буду.

Он откладывает рацию и смотрит на меня.

— Что случилось?

Я даже не могу ответить, сильно дрожу.

— Блядь, — вырывается у него. Кажется, я никогда не слышала, чтобы он ругался, но тут вспоминаю, каким он бывает, когда проигрывает в покер. Он исчезает по коридору, а потом возвращается с аварийной аптечкой. Распаковывает ее и рвет серебристое термоодеяло. — Прежде чем я это использую, мне придется снять с тебя одежду и надеть сухую, — говорит он. — Ты согласна?

Я фыркаю. Так же, как я «согласилась» быть объектом эксперимента?

Он смотрит на меня с удивлением, потом снимает с меня свитер, затем джинсы. Я делаю все максимально неловким для него, потому что почти не могу сдвинуться.

— Я вспомнила, — дрожа зубами, говорю я. — Какой же ты зануда и… лузер.

Он на мгновение останавливается, глядя на меня недоверчиво.

— В покере, — уточняю я.

Его глаза расширяются, брови поднимаются.

Он понимает, что я знаю.

Его руки дрожат, пока он надевает на меня толстовку, и в этот момент в комнату врываются Эверли и Майкл.

— Что, черт возьми, произошло? — спрашивает Эверли. — Сидни, ты в порядке?

Дэвид смотрит на них сдержанно.

— Кажется, она знает.

Эверли и Майкл обмениваются удивленными взглядами. Потом Эверли медленно поворачивается ко мне. Долго смотрит.

Я встречаю ее взгляд.

— Привет, Эверли.

Ее глаз подергивается, и она медленно кивает.

— Привет, Сидни. — Она глубоко вздыхает и осторожно подходит ко мне, опускаясь на колени, кладет руку мне на бедро. — Где Уэс?

— Он уплыл, — говорю я. — Он не мертв. Но я боюсь, что с ним не все в порядке. Он на лодке. В море. На автопилоте. Мне пришлось его вырубить.

— Почему? — спрашивает Майкл, скрестив руки.

— Потому что он похитил меня. Связал. Увез отсюда.

Глаза Эверли сужаются.

— Но разве ты не хотела уйти?

— Не в шторм. А потом я вспомнила… я вспомнила, — делаю паузу. — Ты знала… что он убил меня?

Трое напрягаются и обмениваются взглядами, которые я не могу прочесть.

— Я поставлю чай, — быстро говорит Дэвид. — У меня есть кое-что, что тебя согреет.

Он исчезает на кухне, а Эверли сжимает мне колено.

— Что значит «он убил тебя», Сид?

— Я помню, — говорю я, хотя мозг с каждой секундой становится все более туманным. — Мы ссорились на лодке, и я чуть не ударилась головой о стол. Именно тогда я вспомнила все. Вспомнила, как умерла.

Майкл прочищает горло.

— И ты думаешь, что Уэс сделал это намеренно?

— Он толкнул меня, — говорю я.

— Ты помнишь, как он тебя толкнул? — спрашивает Эверли.

Я киваю. Хотя теперь, когда пытаюсь сосредоточиться и вытащить воспоминание, оно немного меняется. Становится размытым.

— Что ж, это для нас новая информация, — говорит Эверли. — Знаешь, мы всегда подозревали, что его гнев возьмет верх. Он был так одержим тобой, Сид, помнишь?

Я нахмуриваюсь и прикрываю лицо руками.

— Я больше не понимаю, что помню. Я видела фотографии, которые он хранил, и помню эти сцены, но все остальное… я не помню, чем занималась в Мадроне. Я не помню, когда мы с Уэсом начали встречаться и почему расстались. Ты говоришь, он был одержим…

— Очень, — говорит Эверли. — Мы боялись, что он может что-то сделать.

— Эверли, — предупреждающе говорит Майкл.

— Что? — отвечает она, отбрасывая волосы через плечо. — Это правда. Он не мог тебя отпустить. Он хотел, чтобы ты принадлежала только ему, а если нет, то он бы не позволил, чтобы ты досталась другому.

Я проглатываю комок в горле. Нет. Все это не сходится. Уэс мог толкнуть меня, мог быть в тот момент жестоким и агрессивным, но это не значит, что он умышленно убил меня.

— Нет. Нет, это была случайность, — говорю я, воспоминания снова закручиваются в клубок. Я так стараюсь выловить момент, но не могу. Раньше все было ясно, как день, а теперь это просто туман. Возможно, удар головой и настоящая смерть сделали свое.

Возможно, я вообще ничего не помню.

Возможно, мой мозг заполняет пробелы, заставляя меня думать, что я помню, опираясь на события, которые произошли раньше.

— Знаешь что, Сид, — говорит Эверли. — Когда этот шторм закончится, мы подключим полицию и подадим заявление. Скажем, что он пытался тебя убить.

— Эверли, — снова предупреждает Майкл. — Давайте обсудим это, прежде чем делать что-то необдуманное. Здесь много такого, что будет сложно понять кому угодно, не говоря уже о полиции, — он смотрит на меня. — Ты сказала, что оставила его на лодке. Ты точно знаешь, что он жив?

Я киваю, когда Дэвид появляется с горячей кружкой чая.

— У него был пульс. Автопилот настроен на Винтер-Харбор. Но что если он умрет по пути? Что если я его убила?

— Хмм, — говорит Майкл, но не кажется ни капли обеспокоенным. Он достает рацию и нажимает кнопку. — Кит? Родерик с тобой? Высылай «Зодиак» для перехвата «Митрандира». Он должен быть в заливе. Навигационные огни включены. И да, я знаю про шторм.

— Вы его останавливаете? — спрашиваю я.

— Полиция может и не справиться, но мы да, — говорит он с улыбкой, которая заставляет мои зубы скрипеть.

— Я так рада снова видеть тебя, Сид, — говорит Эверли, сжимая мое колено. — Ты снова с нами. Ты перестала пытаться изменить Поселение. Видишь, что происходит, когда Поселение меняет тебя?

«Менять во что?» — думаю я, делая глоток чая. Горький, кислый, но тепло согревает. Кто я теперь?

— Но как я была одной из вас? — спрашиваю я. — Почему я осталась в Мадроне?

Я пытаюсь сосредоточиться, но голова начинает раскалываться. Мне кажется, что мицелий в моем мозгу работает сверхурочно. Мысль об этом, о том, что на самом деле происходит там, кружит мне голову. У меня столько вопросов, и я даже не знаю, с чего начать.

— Тебе было некуда идти без стипендии, — говорит Майкл.

Стипендия? Ах да. Это было реально. Это случилось.

— Ты осталась, потому что была амбициозна, — гордо говорит Эверли. — Потому что хотела успеха превыше всего. Потому что знала, что создана для великих дел. Потому что доказала свою ценность. Именно твой блестящий ум раскрыл секрет всего.

Я смотрю на нее, ощущая легкое головокружение, не понимая.

— Именно ты, в конце концов, нашла рецепторы, необходимые для того, чтобы грибы росли и создавали новые синапсы, — говорит она мне. — Именно ты превратила это из революционного лекарства от заболеваний и травм мозга, от болезни Паркинсона и Альцгеймера, во что-то более грандиозное. Ты нашла способ обмануть смерть.

Я моргаю, комната слегка кружится перед глазами.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, хотя слова звучат странно.

— Ты совершила прорыв, Сид! — восклицает она. — Это заняло время, но ты сделала это. Твое исследование и открытие смогли убить мышь и вернуть ее к жизни. А когда мы были готовы к испытаниям на людях… ну, именно ты нашла нам первого пациента. Мы не смогли бы сделать этот шаг без твоего взгляда на мораль.

Мир рушится у меня под ногами. Я замираю, но комната продолжает кружиться.

Нет.

— Что? — шепчу я, сердце будто налилось свинцом, а воспоминания угрожающе нависают надо мной.

— Самоубийство было счастливой случайностью, — говорит Эверли. — Бедная Фарида просто не вынесла. Но когда ты предложила вскрыть ей голову и использовать на ней мицелий… ну, мы не могли отказаться. Конечно, в первый раз не получилось. Ни во второй, ни в третий. Но ты была очень настойчива, и в конце концов тебе удалось. Жаль, что ты не видела этого прогресса. Потому что нам пришлось использовать его на тебе.

— Нет… — выдыхаю я, пытаясь защититься от воспоминаний, которые продолжают всплывать.

Нет… я бы никогда…

Я бы никогда…

Но я помню, помню.

Помню, кем была.

Старая Сидни.