Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина

— А тот мент бывший?

— Владислав… Я навела справки, отзываются о нем хорошо. Да что там хорошо, отлично. Просто герой с суперсилой.

— Я бы не стал с ним связываться, — морщится Андрей. — Они все отбитые на голову, это бывшие вояки. Чуть что — сразу за ножи или оружие помощнее хватаются.

— Скажешь тоже, — задумываюсь. — Он, конечно, хамоватый, но и я не консерватория, знаешь ли. Ответить могу.

Снова хватаю телефон и, услышав в трубке голос, сразу набрасываюсь:

— Где ты был?.. Я два часа тебе звоню, танцы отменили. Только не ври, что ты был там…

— Эм…

— Ой, — краснею, отводя телефон от уха и рассматривая надпись «Владислав Отец». — Простите.

— Я так понимаю, это вы с беспроблемным разговаривали. Ну с тем, который у вас взрослый?

— Вы позвонили скабрезничать?

— Что такое «скабрезничать»?

— Издеваться.

— Издеваться?..

— Послушайте… Вы… — не выдерживаю.

— Да не хочу я над вами издеваться, — сердится он. — Я позвонил сказать, что согласен на ваше предложение.

— Согласны?

— Согласен.

— Почему вы за мной все повторяете? — вскакиваю с места и взглядом прошу Андрея выйти.

Он кивает и тут же скрывается за дверью.

Я отчего-то нервничаю. Натягиваю туфли и снова сажусь за стол.

— Так что там с вашим предложением?.. Еще актуально? — хрипловато интересуется Владислав.

— Актуально.

— Охранять ваш дом за пятьсот тысяч? Я готов.

— Хорошо, — закусываю губу, понимая, что с суммой погорячилась, но тут же придумываю выход из положения. — В таком случае мои юристы подготовят трудовой договор.

— Не стоит. Давайте без этих формальностей.

— Трудовой договор защищает обе стороны, — настаиваю. — Мы пропишем ваши реквизиты и договоримся о графике работы. Кроме того, необходимо будет согласовать штрафные санкции.

— Это еще что такое?..

— На всякий случай, — успокаиваю.

— Тогда ладно...

— В общем, давайте завтра в шесть, Владислав, — сверяюсь с ежедневником. — Подъезжайте сразу к нам. Адрес я вам отправлю...

Глава 5. Федерика

«Готовка — определенно мое, особенно пэпэшная (ПП, правильное питание — прим.авт)», — размышляю, кружа по светленькой кухне, напичканной всевозможными гаджетами.

— Алиса, включи чайник и нагрей духовку до двухсот двадцати градусов.

— Будет сделано.

Подготовив тесто на бездрожжевые пирожки со шпинатом, принимаюсь за пирог без яиц и сахара. И такое чудо бывает. Уловив еле заметную тень за окном, будто бы гуляющую в саду, всячески себя успокаиваю:

— Федя, мало ли, мерещится уже. Целый день в мониторе…

Тем не менее тревожность только нарастает.

В доме я одна. Уличные металлические ворота закрыты на брелок, дверь в дом — тоже заперта.

Слышится тихий скрип.

— Господи, — резко подскакиваю, когда дверь, ведущая из кухни на веранду и в сад, открывается. — Вы в своем уме? — берусь за сердце и часто дышу.

Солдафон.

— Здравия желаю, — кивает и улыбается.

У него во рту… зубочистка.

М-да.

Рассматриваю высокую, статную фигуру. В офисе он казался гораздо мельче.

Моя кухня, мой оплот чистоты и женственности Владу Отцу явно не по размеру. Он здесь как слон в посудной лавке. Не к месту.

— Безопасность у вас на нуле, — цокает и перекатывает зубочистку на другую сторону.

— Что значит на нуле?..

— То и значит. Техническая калитка открыта. Дверь в дом тоже… — оборачивается. — Вы будто новости не смотрите. Людей убивают, грабят.

— Я работаю, — страшно оскорбляюсь. — Меня совершенно некогда убивать и грабить. Грабителям и убийцам придется записаться в очередь на следующий квартал.

— Ну-ну… Трудоголик, значит-с.

Он улыбается.

Впервые по-доброму, без сарказма.

Это обезоруживает.

— Да, — поправляю волосы. — Приходится много работать.

— Ясно, — Влад, вздохнув, раскрывает полы кожаной косухи и упирает ладони в пояс все тех же синих джинсов. Футболку он сменил на темно-синюю рубашку. — Все равно исправим, калитку надо заварить или замок сообразить. Это не дело… Бардак!.. — достает зубочистку.

— Хорошо, делайте как знаете, — закатываю глаза, вытирая руки салфеткой. — Идите за мной.

Выходя из кухни, быстро осматриваю себя. Белая удлиненная рубашка и голубые скинни. Да, немодные, но для дома в самый раз. И вообще, ну не понимаю я эту моду на балахоны. Мне нравится, когда… в облипочку. Главное, чтобы не целлюлит, а я им не страдаю.

— Черт, — останавливаюсь.

Мужское тело впечатывается в меня сзади.

Отскакиваю.

— Алиса, выключи духовку и свет.

— Хорошо. Будет сделано.

Холодно улыбнувшись, отправляюсь дальше.

— Это наша гостиная, — попутно решаю сделать небольшую экскурсию по первому этажу.

— А здесь?

— Это… детская гардеробная. Дверь лучше не открывать, — пугаюсь, когда он берется за ручку. — У меня давление поднимается, когда я вижу, что там творится.

Кивает. Идет дальше.

— А это?..

— Кошка, — вздыхаю, глядя на изодранный диван в просторной прихожей и лежащую на нем беременяшку. — Каринка.

— Она…

— Не спрашивайте, — поднимаю руки. — Каждые три месяца таскает…

— Так может… — Влад ставит один кулак на второй и будто тряпку выжимает.

Если бы все было так просто… Давно бы что можно отжала.

— Моя средняя дочь — зоозащитник, — объясняю. — Стерилизацию делать запрещает, котят раздает сама. Вы бы лучше… вредителя нашли. Буду благодарна.

— В смысле…

— В смысле осеменителя… — исправляюсь.

— Нормальные у вас синонимы.

— Уж какие есть, — развожу руками. — Опыт во всех смыслах негативный.

На правой руке поблескивает кольцо. Прячу.

В кабинете тихо и свежо. Первым делом закрываю окно и сажусь в мягкое кресло.

— Вот, Владислав. Это документы, которые подготовили мои юристы. Ознакомьтесь, пожалуйста, внимательно.

Пока он спокойно листает договор, украдкой проверяю свой внешний вид. Слишком уж я отвыкла от постоянного присутствия мужчины в доме.

Застегиваю верхнюю пуговицу на рубашке и раздумываю: не слишком ли откровенно под ней смотрится грудь без бюстгальтера? Это, знаете ли, после тройного грудного вскармливания то еще зрелище. Не в смысле, что не для слабонервных, но и каждому первому бы не показала.

Фигура у меня отличная, а вот отдельные моменты можно подшаманить. Подруга как раз телефон своего доктора отправила.

Лицо нашего нового «отца на час» и охранника в одном флаконе хмурится.

— Расчет между сторонами производится…

— Необходимо вписать реквизиты, — объясняю. — Банк, БИК и номер расчетного счета. Он отличается от того, что указан на карте. Можно найти…

— Я знаю где, — смотрит на меня немного насмешливо.

Снова в бумаги взглядом утыкается.

Я пока все о груди думаю.

Вот не дура ли?..

Желая как-то сгладить ситуацию, выпрямляю плечи, но так, видимо, еще хуже, потому что Владислав поднимает лицо, и договор его больше не интересует.

Опускаю плечи. Пусть уж лучше в пол смотрят.

— Итак, штрафные санкции. Интересно, — почесывает подбородок загорелой ладонью.

— Стандартная процедура, — пожимаю плечами, постукивая по стулу.

Сейчас начнется.

— Пункт первый. Курение на рабочем месте, — прищуривается и усмехается. — Серьезно? Пятьдесят тысяч?..

— В моем доме не курят. Что вас удивляет, Владислав? Привычка эта пагубная, мои дети дышать табаком не должны.

— Я с армейки курю… — приподнимает брови. — Даже жена за пятнадцать лет не отучила.

— В таком случае скажете мне спасибо, — сдабриваю слова улыбкой, словно пирог тростниковым сахаром посыпаю.

— Спасибо, — вновь опускает глаза.

— Не благодарите.

— А это что?.. Порча имущества…

— Вы сказали Василисе, что готовы переехать к нам только со своей собакой. Она у вас большая?..

Спецназовец задумывается, а затем оборачивается. Туда, где на дизайнерской леопардовой лежанке отдыхает Джессика — мой племенной йоркширский терьер с золотой заколкой на лбу.