Дело смерти (ЛП) - Халле Карина

— Я в порядке, — уверяю их, вру сквозь зубы. Как, черт возьми, я могу быть в порядке после всего этого?

Слышу, как за мной закрывается дверь, и вижу, как Кинкейд выходит из приемной.

— Доктор Кинкейд, — говорю я, стараясь звучать максимально профессионально. — Можно поговорить? В кабинете?

Он сглатывает.

— Конечно, — говорит он, подходя к двери корпуса и придерживая ее открытой. — После вас, мисс Деник.

Я бросаю на остальных еще один ободряющий взгляд, прежде чем выйти наружу.

Все окутано серой пеленой, настолько туманной, что воздух от нее влажный, почти моросит дождь. Я следую за Кинкейдом к северному корпусу, мы оба молчим. Вдалеке слышу блеяние коз на ферме и звук квадроцикла. Ворон рядом издает хриплое карканье, прежде чем взлететь прямо перед нами, едва не коснувшись макушки Кинкейда, а затем приземляется на кедр по другую сторону тропинки.

— Это По, — говорит Кинкейд. — Один из наших местных воронов.

— Оригинальное имя, — замечаю я. — Только не говори мне, что он ручной.

— Он может быть ручным, когда захочет, — говорит он, оглядываясь через плечо. — Но он принадлежит только лесу. Его присутствие — хорошая примета.

— Я всегда думала, что вороны — предвестники.

— Так и есть, — говорит он, открывая дверь в северный корпус. — Но только смотрящий решает, какая это примета.

Образ мертвого волка, его пушистого белого бьющегося сердца, врывается в мой разум вместе со словами Клэйтона.

«Я ходил к гадалке. Она сказала, что я умру здесь».

Нет, стоп. Это не то. Он говорил: «Она сказала, что я никогда не покину это место».

Я уже не могу доверять своей памяти.

Мы идем по темному коридору, и он ведет меня в свой кабинет. Я замечаю, что он держит его незапертым.

— Присаживайся, — говорит он, подходя к окну и прикрывая жалюзи так, что свет в комнате тускнеет. Я вспоминаю свой сон и заставляю себя прогнать эти образы. Сосредотачиваюсь на том, как он включает камеру, а затем зажигает свечу на своем столе серебряной зажигалкой «Зиппо» с какой-то гравировкой. Кинкейд засовывает ее в карман прежде, чем я успеваю разглядеть получше, и воздух наполняется ароматом сандала и мускуса.

— Тебе обязательно снимать? — спрашиваю я, садясь в кожаное кресло. — Это не очередная консультация.

— Я не знаю, чем это будет, — говорит он, усаживаясь напротив меня и складывая руки на столе. — И да, я должен это снимать.

— Что ты вообще делаешь с этими видео? Смотришь их?

— Да, — просто отвечает он.

Я ерзаю в кресле, охваченная странным чувством возбуждения.

— Зачем?

— Потому что ты очаровываешь меня, Сид, — говорит он. — И я твой врач. Я пытаюсь… сделать тебя лучше.

Надеюсь, я не краснею.

— Почему я очаровываю тебя?

— По многим причинам. Одна из которых, полагаю, и есть причина, по которой ты захотела поговорить со мной. Ты думаешь, что на тебя напал мертвый волк.

— Я не думаю, я знаю! Он был мертв, — настаиваю я. — Был, ключевое слово.

— Расскажи мне, что произошло, с самого начала, — говорит он, доставая блокнот и ручку.

— Ну, сначала мне пришлось спорить с Клэйтоном, который следил за мной в лесу.

Его взгляд тут же обращается ко мне.

— Что он делал? — его тон невероятно резок.

— Он следил за мной… — говорю я неуверенно. Перемена в Кинкейде ощутима, словно он превратился в хищника.

— Он прикасался к тебе? — выдавливает он.

— Нет! Нет, ничего подобного. Я просто чувствовала себя неуютно. Он рассказывал мне странные вещи.

Его выражение лица становится жестким.

— Какие?

— Сложно объяснить. Он говорил бессмыслицу. Повторял, что я особенная, но у него не было для этого никаких оснований, и все же эта мысль злила его. И что никто из нас не заслуживает быть здесь. Что это место… жестокое.

Он резко вдыхает через нос.

— Жестокое? В каком смысле?

— Думаю, потому что мы все просто занимаемся пустой работой, и нам никогда не покажут, что вы на самом деле делаете в лаборатории. Будто Мадрона просто водит нас за нос и заставляет думать, что мы важны, хотя это не так.

Кинкейд проводит языком по зубам, откидываясь на спинку кресла.

— Это неправда. У тебя будут занятия в лаборатории с Джанет, то есть доктором Ву, завтра утром.

— Я и не говорила, что согласна с ним.

Его губы дергаются в усмешке.

— Но ты согласна, Сид. Я вижу — это ясно как день. Не волнуйся. Скоро ты будешь вовлечена в рабочий процесс. Уверен, что лаборатория сможет использовать твой блестящий ум.

Я фыркаю.

— Я не чувствую себя блестящей. С каждым днем чувствую себя глупее.

— Это пройдет, — говорит он. — Как только ты попадешь в лабораторию, уверен, ты оживешь. И своими глазами увидишь, чем мы занимаемся. Достижения, которых мы добились даже за последнюю неделю, поразят тебя. Это ненадолго, пока…

— Пока что?

Он моргает.

— Пока не наступит следующий этап, — сглатывает он. — Что ж, я обязательно поговорю с Клэйтоном.

— Нет, — быстро говорю я, наклоняясь вперед в кресле. — Нет, пожалуйста. Все в порядке. Я взрослая. Я могу с ним справиться.

— Он отвлекает тебя. Но ты права. Прости. Иногда я могу быть… слишком заботливым.

Вспоминаю, как он держал мое лицо, когда я упала, с каким-то безумным выражением в глазах.

— В любом случае, надеюсь, этот разговор был полезен, — говорит он, двигаясь в кресле, будто собирается встать.

— Что? Нет. А как же волк?

Он колеблется, затем снова садится.

— Ах да, волк. Расскажи мне про волка.

Я не могу не бросить на него сердитый взгляд. Он так пренебрежительно относится к этому, будто все это у меня в голове. Поэтому я рассказываю ему все, каждую деталь, стараясь звучать максимально взвешенно и рационально.

— Знаю, что это невозможно, но именно это я видела, — заканчиваю я свой рассказ твердым голосом.

— Понятно, — осторожно говорит он, снова что-то записывая. — А как выглядели плодовые тела?

— Я их не видела. Казалось, что это были просто мицелии.

— Казалось, но ты не уверена?

Я издаю едкий смешок.

— Прости, я была слишком занята попытками не умереть, чтобы рассмотреть поближе.

Кинкейд терпеливо смотрит на меня. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думает, что записывает в блокнот. Готова поспорить, мне бы это не понравилось.

— Лес может играть с нами злую шутку, — наконец говорит он, и я стискиваю зубы, потому что, конечно же, Кинкейд говорит именно это. — Ты была эмоционально расстроена после встречи с Клэйтоном. Ты плохо питалась и спала, не принимала лекарства, которые держат твои эмоции под контролем. У меня нет сомнений, что ты наткнулась на раненого, умирающего волка. Вероятно, ты его напугала, поэтому он напал и быстро убежал. Позже мы отправим дрон в ту местность и посмотрим, что сможем найти. Если бы мне пришлось предполагать, я бы сказал, что волк больше никого не побеспокоит.

Я бросаю на него гневный взгляд.

— Ладно, — ворчу я, вставая с кресла.

Он быстро поднимается, обходит стол и хватает меня за руку прежде, чем я успеваю уйти.

— Не заставляй меня волноваться за тебя, — говорит он грубым голосом, крепко сжимая руку.

Я смотрю на его руку, и он медленно отпускает ее.

— Не заставляй и ты меня волноваться, — отвечаю я и ухожу.

ГЛАВА 11

— Футболка дня! — говорит Мунавар, когда я подхожу к толпе студентов у лабораторного корпуса.

Я смотрю на него. На футболке написано «Сморчально серый» с изображением сморчка.

— Поняла шутку? — спрашивает он. — Как морально неоднозначные персонажи в книгах.

— О, поняла, — отвечаю я. — Может, я даже украду ее у тебя.

— Можешь взять, если хочешь, — говорит он, хватая подол, начиная снимать, оголяя свой круглый живот.

— Нет-нет, — восклицаю я, смеясь.

— Мунавар, — говорит Лорен с улыбкой. — Смотри-ка, готов отдать одежду с плеч.