Блеф демона - Ким Харрисон

Трент. Обрадованная, обхватила обруч пальцами, пытаясь уловить хотя бы искру магии — но это был просто мёртвый металл. Клялась бы, что что-то почувствовала…

— Э-э, Рейчел? — сказала Элис, и я вздрогнула, когда вспыхнули потолочные лампы. Вдали сквозь стены протянулся глухой улюлюкающий звук.

Дерьмо на тосте, я и включила ту самую сигнализацию, о которой предупреждала Элис.

— Валим, — сказала я, запихивая амулет в карман и подталкивая её к лей-линии. Она всё ещё была тут. Они не смогут отключить её, пока сами не войдут в линию.

— Куда? — вымолвила она, побелев. — Рейчел, мы не проломимся через охрану Каламака.

У нас было минуты две, самое большее. Меня нельзя было ловить. И Трент, и Квен решат, что я — та самая Рейчел, что его арестовала, а он сейчас на меня страшно зол. Он не станет думать. Он меня убьёт. Обернёт лисой и загонит по ночи.

Никогда больше. Мы уйдём через Безвременье.

Испуганная, я схватила камень транспозиции. Finis, мелькнуло в голове; меня передёрнуло, когда наши иллюзии растворились. Облик Мэдисон больше не поможет. Если я хочу выжить, в Безвременье мне придётся быть собой.

— Что ты делаешь? — вытаращилась Элис, когда я вытряхнула из портфеля «Каламак Индастриз» свою наплечную сумку и достала наши мантии и шляпы. Фамильяры. Мы должны были быть похожи на фамильяров.

— Надевай, — сказала я, на автомате бросив ей мантию, и она поймала. — Через реальность мы не выйдем.

— Ты хочешь уйти через Безвременье?!

Я втиснулась в мантия, лихорадочно натянула шляпу, завязала рукава узлами, чтобы получились карманы. Стыд не давал поднять глаз — стыд за то, что я активировала одно из страхов Трента сразу после того, как предупредила Элис. Пейнтбольный пистолет Мэдисона ушёл в один карман, мой вишнёво-красный — в другой. Помедлив, переложила последнее зелье забвения в карман джинсов… на всякий случай.

Элис стояла на месте, держа мантию в руках, с ужасом на лице.

— Почему ты не одеваешься? — спросила я.

И тут мы обе подпрыгнули от внезапного глухого удара в пустую стену. Штукатурка осыпалась.

Они пытались вломиться. Почему? — мелькнуло, пока глухой треск крошащегося гипсокартона становился громче. Охрана Трента умеет ходить по лей-линиям.

И тут меня осенило. Вся охрана Трента умеет ходить по лей-линиям. Они знали, что демоны их там поджидают, стоит попробовать. Сын фейской шлюхи…

— Элис, нам надо идти, — сказала я, когда треск стеновой плиты усилился. — Выход только через Безвременье. Поднимемся на поверхность и пешком дойдём до лей-линии. — Но она всё так же стояла и пялилась на меня. — Надень мантию!

Её подбородок задрожал — я решила, от злости.

— Это ты всё подстроила. Вся эта комедия, чтобы продать меня Тритон без свидетелей за то проклятое зеркало. Невозможно заново разжечь использованный амулет лей-линии, а я тебе поверила! Ты собираешься продать меня Тритон! — мотая головой, она, пятясь отступила, и стена треснула ещё сильнее.

— Элис… — попыталась я.

— Я лучше рискну с Каламаком, — отрезала она. — Это не я арестовала его на собственной свадьбе. Я — та девчонка, которую ты похитила из лагеря как заложницу. — Она метнулась взглядом к расползающимся трещинам. — Помогите! Пожалуйста! Она собирается продать меня демонам!

— Ах ты мелкая… — взвилась я и бросилась к ней. Она пискнула, пятясь и врезаясь в эльфийское порно Трента. Мы рухнули, я сверху. На миг промелькнула мысль о Бозе и Клемте — либо ржут до упаду, либо ставки принимают, кто победит.

Элис взвыла, явно в бешенстве, пытаясь скинуть меня.

— Надень мантию! Я не собираюсь тебя продавать! — заорала я, а потом вздрогнула, когда меня прошила энергия. Это была Элис — она хлынула в меня сырой мощью, прямо из линии, в которую мы рухнули.

У меня не было на это времени, и я втянула в себя шипящую энергию, загоняя её в привычные, до безболезненности прожженые каналы. Её сила жужжала, отдавая солью и сиренью, наполняя мою чи. Я поддала своего — стиснула зубы и швырнула всё это обратно.

Элис взвизгнула от боли и обмякла. Я вырубила её.

— Отойдите от женщины! — потребовал кто-то, и я дёрнула взгляд к рваной дыре в стене. Пока прореха была узкой, меня не видели; как только станет шире — полетят чары.

— Если бы я хотела тебя продать, я бы уже это сделала, — процедила я, злая до краёв, сдирая себя с неё. Витрина была вдребезги, статуэтки укатились, стекло звенело. Я схватила её мантию и шляпу, встряхнула — и запихнула в свою сумку. Неужели прошлый наш «урок» ничему её не научил?

— Ай… — прошептали с пола, и я шагнула к Элис. Дёргаными движениями вынула из её кобуры пейнтбольный пистолет, потом перевернула её носком ботинка, чтобы достать второй — у поясницы.

— Ходить можешь? — рванула я её на ноги, удерживая вес. — Если повезёт, я подпалила тебе синапсы, и ты не натворишь ничего, от чего тебя потом убьют.

— Рейчел… — пролепетала она, хватаясь за голову. — Ты за это сгниёшь в Алькатрасе.

— Ага. Сперва я должна доставить тебя домой, — она держаться не могла, живот свело, когда я подхватила её плечом и приняла на себя тяжесть. Позади с пола посыпалась штукатурка — они разламывали дыру шире. — Я не позволю, чтобы тебя утащили, — сказала я, и она моргнула на меня. — Но, если кто-то всё-таки утащит, я тебя отобью. Обещаю. Но нам нужно выбираться отсюда. В Безвременье за нами не сунутся — уж если бы решились, уже вломились бы сюда через линию.

— Подожди… — прохрипела она, глаза расширились от тревоги. — Рейчел, не надо!

— Сделай одолжение — не колдуй, — шепнула я. И, будучи в своей мантии для заклинаний, а она — в спортивках О.В., я подогнала наши ауры под лей-линию — и нас не стало.

Глава 25

Меньше, чем за удар сердца, мы уже были там; едкий укус горелого янтаря обжёг лёгкие, пока не отступил до назойливого фона. Элис висела у меня на руках мёртвым грузом, и я опустила её на безупречно чистый пол кофейни, наполняя мою чи энергией, пока поднимала взгляд и замечала, что не только Боз и Клемт, но и все в заведении наблюдают с затаённым вниманием.

— Получилось, — сказала я, и помещение взорвалось шумом: золотые монеты, символизирующие услуги, переходили из рук в руки. Все они ждали этого, и я глубоко загнала тревогу внутрь. Следующие тридцать секунд либо усложнят мне жизнь, либо сделают её невозможной. Я проигнорировала, как Клемт подвинулся ближе.

Элис лежала у моих ног; я дёрнула её на ноги, и разговоры начали