Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

— Что ты делаешь? — спросил Страж. — Это чудовище.

— Это обязательно?

Слова Эви, сказанные прошлой ночью, звучали у меня в голове.

Когда я вырасту, у меня будет домашнее чудовище.

Люди всегда держали собак и кошек в качестве домашних любимцев. Мы назвали таркинов монстрами. После вчерашнего нападения это название показалось нам правильным. Но что, если их не стоит бояться? Что, если за этими существами скрывается нечто большее?

Что-то сжалось у меня в груди. Что-то странное и незнакомое. Что-то, чего я не могла объяснить. Я просто знала, как знала, что Страж не причинит мне вреда, как знала, что меня зовут Одесса, как знала, что у меня золотые глаза и рыжие волосы, что мы не сможем убить этого монстра сегодня.

— Я хочу оставить его себе.

— Нет. — Он потянулся за ним, но я уклонилась. — В нем может быть Лисса.

— Может быть. Ты можешь проверить, когда он окрепнет.

— А если он тебя укусит за это время?

Я закатила глаза.

— Он не может поднять голову. Думаю, на сегодня я в безопасности.

— Кросс, — предупредил он.

— Смерть — не единственная милость. — Я провела пальцем по лбу таркина. — Когда он станет достаточно взрослым, чтобы выжить самостоятельно, я выпущу его на свободу.

— Нет.

Я подняла глаза и встретилась с его взглядом.

— Да.

— А если он заражен?

— Я убью его сама.

— Я не собираюсь рисковать. — Он вытащил нож и прижал его к бедру таркина.

— Хорошо. — Я придвинулась ближе, и когда он задел лапку малыша, я крепко зажмурилась.

Пожалуйста, будь красной. Пожалуйста, будь красной.

Я приоткрыла глаза.

И увидела на его лезвии блестящую красную кровь.

Уф.

Цвет глаз Стража поменялся, но не на карий, как я ожидала, а на насыщенный лесной зеленый.

— Ты бы действительно убила его?

— Да. — Это отняло бы часть моей души, но я бы это сделала.

— Ты бы убила меня, если бы это было необходимо?

Этот вопрос заставил меня замолчать.

Итак, мы смотрели друг на друга, умирающий монстр у меня на руках, и я поняла, что он просит о том же милосердии. Что если он станет монстром, если потеряет контроль, то захочет быстрой смерти.

— Да, — прошептала я. — Если я буду должна.

— Поклянись в этом, — в его голосе была такая напряженность, что стало трудно дышать.

— Клянусь.

— Я заставлю тебя сдержать эту клятву. — Он опустил взгляд на таркина. — Одесса.

Он так редко называл меня по имени, что я обратила на это внимание.

— Ты спросила, как меня зовут, — сказал он.

— Ты сказал, что я должна заслужить это знание.

Он кивнул.

— Рэнсом. Меня зовут Рэнсом.

Тридцать девять

Мой таркин издал «рар» из своего ящика.

— Дай мне поспать. — Я зарылась лицом в подушку.

Рар.

— Ты только что поел.

Рар.

— Уф. — Я прикрыла уши подушкой, чтобы насладиться блаженным мгновением тишины. Но чувство вины с таким же успехом могло быть и еще одним «рар».

Я сбросила с себя одеяло, вылезла из кровати и направилась к ящику, чтобы взять своего крошечного монстра. Как только он устроился на сгибе моей руки, его фиалковые глаза закрылись.

— Ты избалован. — Я погладила его по чешуйчатой спине.

На нем была только узкая полоска чешуи, всего в четыре ряда. Это не было полноценной броней, которая была у взрослого. Чешуя была твердой, но гибкой, как ногти. Мех малыша был пушистым и мягким, как перья. У него был не насыщенный рубиново-красный цвет, как у его матери, а более светлый оттенок розового, который когда-нибудь превратится в полосочки. Его живот был таким бледным, что казался почти белым.

Я прошаркала к кровати и плюхнулась на ее край. Затем легла, откинувшись на подушки, положила таркина себе на грудь и закрыла глаза. Он свернулся калачиком и быстро заснул, а его сердцебиение ровно билось у меня на груди.

За последние четыре дня этот маленький зверек заметно окреп. Все, что ему было нужно, — это козье молоко, вода и постоянный уход. Он все еще был слишком худым, но его ребра уже не так сильно выступали под шерстью. Его фиолетовые глаза не были такими мутными.

— Вот так он значит находится в клетке, — раздался от двери голос Рэнсома.

Сколько я его знала, думала о нем как о Страже, мне не потребовалось никаких усилий, чтобы запомнить его имя. Как будто всегда было это пустое место, дыра, и я все это время ждала, когда смогу заполнить ее каким-нибудь именем.

Рэнсом.

Я и представить себе не могла, что это может быть что-то другое.

— Позже я научу Фэйза оставаться в клетке. — Я зевнула и не пошевелилась.

— После того, как он станет достаточно большим, чтобы перепрыгивать через бортик? Или после того, как он сможет раздирать планки когтями?

— После того, как я просплю больше двух часов кряду.

— Устала, моя королева?

Измучена. Я не чувствовала себя такой измотанной со времен нашего путешествия от побережья через равнины. Но я отказывалась признавать, что устала. Что этот монстр отнимает у меня энергию.

— Я не устала. Я хандрю. Скучаю по Эви.

Он отвез ее обратно в Эллдер и к Луэлле два дня назад. Я сразу же начала скучать по ней. Думаю, Фэйз тоже по ней соскучился.

Она была моей помощницей с этим таркином. Она дала ему имя Фэйз.

Я понятия не имела, что это значит и откуда взялось, но Эви начала называть его Фэйзом, и теперь это было его имя.

Когда мы вернулись из логова, я забеспокоилась, что Эви может испугаться монстра, особенно после нападения его матери. Так что я держала Фэйза при себе, оставаясь в домике на дереве и поя его молоком из самодельной бутылочки.

Рэнсом велел Эви держаться подальше от моего домика на дереве. С таким же успехом он мог сам поднять ее по веревочной лестнице. Моя звездочка была не из тех, кому можно отказать.

Она только взглянула на детеныша и завизжала от радости.

В тот момент Фэйз был ее домашним монстром.

Истерика, которую она закатила, когда Рэнсом приехал, чтобы забрать ее обратно в Эллдер и разлучить с детенышем, была такой же сильной, как у Мэй. Но крепость была лучшим местом для нее, где она была в безопасности за ее стенами и под бдительным присмотром Луэллы.

Я была уверена, что скоро присоединюсь к ней. Когда Рэнсому надоест нянчиться и со мной. Меня высадят в крепости, и он отправится охотиться на своих монстров.

Возможно, именно поэтому он был здесь сегодня утром.

Что ж, когда я вернусь в Эллдер, у меня, по крайней мере, будет этот маленький зверек, который составит мне компанию. Пока он был моим. Еще не пришло время отпустить его на свободу.

— Как долго будет продолжаться эта хандра? — спросил Рэнсом.

— Не знаю. День или два. — Или пока я не вздремну.

— Это прискорбно.

Я приоткрыла один глаз и приподняла голову с подушки.

— Почему?

Он прислонился к моей двери, скрестив точеные руки на широкой груди. Зеленые глаза. Темно-зеленые.

Мой любимый цвет.

— В соседней деревне был убит лайонвик.

Я резко села, поймав Фэйза, прежде чем он плюхнулся мне на колени.

— Лисса?

Он кивнул.

— Ты уходишь? — спросила я.

Еще один кивок.

— Это тяжелая поездка. Больше полутора суток.

— Можно я поеду с тобой?

— Единственная остановка — поспать, и то ненадолго.

— Это значит «да»?

— Твой выбор, Воробушек.

— Я иду. — Я спрыгнула с кровати, посадив Фэйза в его клетку и не обращая внимания на его нытье. — Дай мне минутку, чтобы одеться и собрать вещи.

Бросившись в ванную и спрятавшись за перегородкой, я сменила свою длинную ночную рубашку на брюки и рубиновую тунику, которая, вероятно, не подходила к моим волосам, но была такого смелого цвета, что мне было все равно.

Закрепив волосы на затылке кожаной лентой, я бросилась за дополнительным комплектом одежды и запихнула его в сумку рядом с дневником. Натянув ботинки, я пристегнула к груди сумку, которую смастерила для Фэйза.