Мезальянс - Анна (Нюша) Порохня

- Да, вы правы… - я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. – Что произошло? Кто стрелял в Эммета? Кто поджег особняк?

- Когда я приехал, особняк уже пылал. Кругом бегали испуганные люди, стоял жуткий крик… Спрыгнув с лошади я услышал выстрел и побежал к главному входу. Мне на встречу выскочил незнакомец в маске. На нем была темная шляпа с широкими полями, и темный плащ… Он оттолкнул меня, сбежал вниз по ступеням, после чего скрылся за углом. Я не стал догонять его, потому что должен был убедиться, что с Эмметом все в порядке. Герцог лежал в холле, его одежда дымилась, и я догадался, что он пытался бороться с огнем… - барон снял пиджак дрожащими руками. – Господи… Мне даже страшно подумать, что ко всему этому причастна моя мать…

- Вы уж меня простите, но, похоже, так и есть, - сказала я и, подойдя к столику, на котором стояли графины, спросила: - Выпьете виски?

- Да… да… благодарю вас… - барон растерянно опустился в кресло и на секунду прикрыл лицо грязными руками. – Что происходит? Что происходит…

- Ваша милость, а зачем вы ехали в поместье? – я помнила их последнюю с герцогом перепалку, и мне было любопытно, что он хотел о Эммета.

- Я хотел поговорить с братом, убедить его в том, что не замышляю против него ничего дурного и готов вернуть все, что успела украсть моя матушка. – Александр поднял голову и криво усмехнулся. – Вы подозреваете меня?

- Я подозреваю всех, - честно призналась я, протягивая ему бокал с виски. – Надеюсь, вы понимаете меня.

- Да… конечно… - барон выпил спиртное, а потом посмотрел на свои руки. – Боже… я как черт из преисподней…

- Вы можете привести себя в порядок. Сейчас я распоряжусь, - я потянулась к шнуру, чтобы вызвать слуг, но он отказался:

- Мне бы хотелось сначала дождаться известий о состоянии Эммета.

- Если бы вы знали, как мне этого хочется… - я поднесла к губам бокал с вином, но тут же поставила его на столик. Не хотелось ни-че-го…

В гостиную вошли тетушки, и Присцилла взволнованно спросила:

- Миранда, что с его светлостью?

- Он ранен? – прошептала Кенди. – Рана опасная?

- Кто посмел это сделать? – Шерил чуть не плакала. – Что за жестокий, бездушный человек?!

- Разрешите? – в открытые двери заглянул доктор, и я бросилась к нему, расталкивая тетушек.

- Что с Эмметом?

- Его светлость очень слаб. Я вытащил пулю, обработал рану, но теперь все зависит только от него, - ответил мистер Лейн. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, и это не добавляло мне уверенности. – Главное, чтобы не началась лихорадка.

- Что мне делать? Есть возможность предотвратить ее? – на меня напали все возможные страхи, от которых холодило под ложечкой. А если заражение крови?

- Вы ничего не можете сделать, - мягко сказал доктор. – Я оставил мазь, порошки и дал рекомендации слугам. Нам остается только ждать.

Мистер Лейн уехал, а я, переложив на тетушек заботы о бароне, поднялась наверх. Мне хотелось увидеть Эммета, хотелось находиться рядом с ним…

Он лежал в моей кровати бледный, с темными кругами под глазами, и я с трудом различала его дыхание под толстым одеялом.

- Я сама буду ухаживать за ним, - сказала я служанке, которая вязала, сидя у очага. – Пойдите, займитесь чем-нибудь другим.

Она, молча, поклонилась и вышла, оставив меня с Эмметом.

Присев рядом с герцогом, я погладила его по колючей щеке, убрала непослушный завиток со лба и провела пальцем по складочке между бровей. Совсем молодой… Вся жизнь ведь впереди…

- Ты только держись, - прошептала я, прикасаясь к его губам. – А я буду с тобой.

Но к вечеру у герцога поднялась температура, кожа вокруг раны покраснела, и уже не было никаких сомнений, что лихорадка все-таки началась. Всю ночь я обтирала его прохладной водой с уксусом, чтобы сбить жар, а он бредил, цеплялся за края кровати, стонал и метался по подушке, неимоверно пугая меня. Порошки тоже не сильно улучшали его состояние, и оставалось надеяться только на Бога.

Через несколько дней я уже не чувствовала ни рук ни ног, но все равно не позволяла слугам подменить меня. Мне казалось, что стоит только отойти от него, как обязательно случится что-то непоправимое. Когда за окном начало сереть, меня все-таки сморила усталость, и я заснула прямо в кресле у камина.

Не знаю, сколько длился мой сон, но как только он улетучился, я испуганно вздрогнула и резко выпрямилась. О нет! Эммет!

Герцог смотрел на меня и улыбался. Слабо, но улыбался!

- Как вы себя чувствуете?! – мое сердце выскакивало из груди от радости, а ноги тряслись, когда я шла к кровати.

- Чертовски плохо, - тихо засмеялся он. – И в то же время чертовски хорошо. Потому что вижу вас. Уставшую, в помятом платье и с растрепанными волосами… Трудно себе представить более прекрасное зрелище.

Смущаясь, я провела руками по юбке, которая пестрела пятнами от пролитого на нее лекарства, но Эммет остановил это движение, легонько коснувшись моего запястья.

- Не надо.

В первый раз за всю жизнь я испытала нежность. Не страсть, не влюбленность, а нежность, от которой стало трудно дышать. И мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Никогда…

…Небеса, мне бы счастья женского —

Это знать, что семья не рушится,

Это радость от смеха детского,

Это сердца подсказок слушаться…

Небеса, отпускаю прошлое…

И прощаю себя за слабости…

Буду верить всегда в хорошее,

Буду ждать не беды, а радости…

Пусть сбываются все желания…

Исполняется, что обещано…

Не смотря на судьбы терзания,

Очень важно остаться женщиной…

Ирина Самарина-Лабиринт

Глава 66

Глава 66

Теперь я могла узнать, что же все-таки произошло, и кто стрелял в герцога. Оказывается, приехав в тот день домой, он сразу почувствовал запах гари и бросился искать источник возгорания. Кто-то из слуг отправился с ним, кто-то собирал остальных, чтобы они покинули особняк, а кто-то уже носил воду. Горели верхние этажи в самом дальнем