Истинные (не) изменяют в марте (СИ) - Мария Самтенко

Моривилле, но он точно не станет изменять мне в день свадьбы! Мало ли, что он сделает, в камеру бросит или начнет на каторгу отправлять, но я ни за что не поверю, что поймаю его на голой бабе без штанов!..».

– Твоя верность – это единственное, что мне нужно, – шепчу я, вскинув голову, но не видя ничего в мутной пелене перед собой. – Только верность. Даже если когда-нибудь ты перестанешь любить меня, то… пожалуйста...

– Я обещаю.

Спокойный голос. Гейден абсолютно серьезен. Губы касаются моих пальцев, а потом прижимаются к виску. Ждет, пока я успокоюсь, чтобы сказать, что ситуация с Реналем со мной больше не повторится, и что вообще-то верность нормальна для любого человека и для нее не нужно брать каких-то дополнительных клятв.

– Прости, я просто… не знаю. Наверно, все-таки перенервничала во время суда, – признаюсь я. – А еще я хочу быть уверена на случай внезапных блондинок с пятым размером груди.

– Терпеть не могу блондинок.

На губах судьи вспыхивает улыбка. И когда нотариус возвращается с документами, мне снова хорошо и спокойно.

В какой-то момент судья вдруг оглядывается на дверь, и я прислушиваюсь к доносящемуся с улицы голосу Лиски:

«… как раз у нотариуса, это же идеальный момент! Папа, беги в ювелирный! Ты помнишь размер кольца? Если Эрмина придет раньше, я ее отвлеку!».

Постскриптум

Письмо приходит спустя неделю после суда.

«Привет, Марианна!

Надеюсь, ты не очень сердишься на меня за эту историю с фальшивой меткой. Видишь ли, я люблю Виолетту и всегда любил только ее. Вот и пришлось покружить тебе, глупышке, голову. Прости, что заставил бегать по судам и сидеть в этой ужасной клетке. Но, в конце концов, все сложилось самым наилучшим образом. Два дня назад я женился, купил небольшой домик у озера и планирую жить счастливой семейной жизнью.

Слышал, ты сошлась с моим дядюшкой Гейденом. Я-то с самого начала знал, что он безумно в тебя влюблен. Как он бесился, когда мы были вместе! Когда я сказал, что мы истинные, его чуть инфаркт не хватил. А потом и второй раз, когда всплыла «измена» – ну тут от радости, наверно. А когда ты забирала вещи и забыла перчатки? По-моему, он их до сих пор не отдал.

В общем, дядюшка всерьез влюбился. Если ты тоже любишь его, то должна понимать, что для его судейской карьеры будет не очень хорошо иметь племянника-уголовника. А еще, если вы с дядей Гейденом поженитесь, мы с тобой станем в каком-то смысле родственниками.

Так, может, тебе не стоит требовать, чтобы меня судили за мошенничество? Без твоего заявления дело прекратят. Я, конечно, не собираюсь возвращаться в Моривилль, но все равно. Давай оставим в прошлом обиды!

Не держи на меня зла.

С надеждой на лучшее,

Реналь».

Прочитав письмо дважды, протягиваю его Гейдену. Судья читает – сначала с обычной для него холодной бесстрастностью, а потом – с тенью ехидной улыбки на губах.

За последнее время я узнала многое про его улыбки. Заметила, например, что первыми всегда загораются глаза, умные и ясные, и только потом улыбка трогает губы.

Но это только наедине или в компании с близкими друзьями. На людях судья по-прежнему держится как жертва некромантии.

– Уголовное дело о мошенничестве в отношении племянника действительно может стоить мне карьеры, – заявляет он наконец. – Но будет гораздо хуже, если я начну отмазывать родственников от тюрьмы. Не вздумай ничего забирать! Реналь – преступник, и он должен быть наказан по всей строгости закона.

Бонус. Тень марта. Глава 1

Г-н Гейден Аурус, городской судья г. Моривилль

Легенда о тринадцати мирах и камне Интерум настигает меня в середине лета. В отпуске. Забавно, что проще всего найти информацию оказывается не в городской библиотеке, а у некромантов. Но выносить далеко ничего нельзя, поэтому я провожу часы в обнимку с толстыми фолиантами на кладбище у господина Горана Летификуса. Марианну это страшно забавляет.

Содержание легенды во всех фолиантах примерно одинаковое. Отличаются детали. И, конечно, не всему можно верить.

Вот, например:

«Когда-то Вселенная пребывала в совершенной гармонии. Никто не знал о существовании темного мира Эббарота».

Тот, кто говорит о «совершенной гармонии Вселенной», явно не работал в суде. Подозреваю, что бюрократия и бардак завелись там без помощи темного мира Эббарота.

«Все двенадцать миров Календора и внешний мир Манескер жили по своим порядкам. Никому не было нужды враждовать или от чего-то защищаться. Защищать требовалось лишь порталы между мирами, для чего была учреждена помесячная вахта.

Все Хранители в Календоре строго соблюдали свои обязанности нести вахту раз в году на один месяц, все придерживались распорядка, дабы жизнь во Вселенной продолжалась.

В Эвигоне избирался Хранитель Января, который первым заступал на пост в Томхете, в Межмирье».

Здесь достаточно близко к истине, да. Двенадцать миров поделили вахту на двенадцать месяцев. Мне достался март. Не по своей воле – в наследство от погибшего брата.

Раньше хранителей, наверно, выбирали: умных, смелых, достойных. Но в нашем случае выбор был из меня и погруженного в глубокую депрессию Натаниэля. Я не рискнул на него это взваливать. Впрочем, вахта никогда не доставляла проблем – кроме, пожалуй, необходимости брать отпуск в марте. Мы просто сидели в башне возле порталов и заполняли журнал. Кое-кто – например, Хранитель Февраля, Фридмунд Уллер, герцог Кальтхарт, солдафон до мозга костей – даже и этого не делал. Мало того, что стоял на вахте меньше всех, так и на обязанности свои плевал!

Не суть. Так или иначе, особых проблем вахта не доставляла. Никогда.

Но в этом году все изменилось.

Все…

Не по-летнему холодный ветер переворачивает лист фолианта, и глаз снова выхватывает часть легенды.

«В Межмирье, бесконечной пустыне без времени года, без дня и ночи, и по сей день находится Башня, на вершине которой горит колдовской огонь. Его поддерживает сила священного Камня, который называется Интерум. И это самый могущественный артефакт, который когда-либо существовал и будет существовать во всей Вселенной.

Интерум - священный камень, который дает доступ к пространству, и в руках абсолютного зла он может принести много несчастий. Считается, что с его помощью можно захватывать миры».

Никто не будет держать такую ценную вещь на виду, не так ли? Хранители древности раскололи камень на части. Одна, самая большая, осталась в Томхете, остальные были переданы Хранителям.

Не знаю, что насчет остальных,