Змеиное княжество - Екатерина Ивановна Гичко

– Ты, если увидишь Роаша, передай это ему, – и протянул украшение наагаришу. – Понятие не имею, как они тут оказались, но это серёжки Дариласки. Пусть спрячет куда-нибудь, а то я потеряю.

Делилонис принял серьги и задумчиво качнул ими. Ромбовидные подвески звякнули. Зверь резко вскинул голову, и на мгновение в его глазах мелькнуло чисто человеческое выражение: узнавание вещи, которая не может иметь какого-то значения для кошки.

* * *

Делилонис и кошка сидели на берегу небольшой речки. Наагариш наслаждался минутами покоя, а кошка переваривала только что съеденную рыбку.

Сперва она долго плескалась в воде, прыгая и кувыркаясь, хотя изначально даже соваться в речку не хотела. Делилонис просто поднял её на руки и забросил в воду, попутно поразившись немалому весу. Как она обиженно ревела и рычала, пока шлепала к берегу! Но так и не дошла. Ей понравились звуки шлепков, и она осталась хлопать лапами по воде.

Потом кошка неожиданно резко нырнула головой в воду и вынырнула с рыбой в зубах. После этого она наконец выбралась на берег и легла, чтобы с удовольствием сожрать свою добычу. Наагариш с тоской подумал, какой у неё будет запах изо рта. Но почти тут же тоска сменилась злорадством: спит-то она сегодня с наагашейдом. Дел даже посмеялся.

– Эх, Дари, непонятная с тобой ситуация складывается, – поделился наагариш. – Дейш на тебя зол, ты зла на него, консер хочет наложить на тебя лапы, и с вампирами что-то непонятное: то ли забыть уже про них, то ли они чего-то ждут. Тут и без этого проблем выше крыши.

Он вздохнул и, подняв с травы одну из серёжек, покачал ей в воздухе. Подвески переливчато зазвенели. Зверь посмотрел на украшение круглыми глазами. Мотнул головой. Встал, сделал круг и вернулся обратно. Потом опять встал, рыкнул, всполошив наагариша, и начал оборачиваться. Через некоторое время рядом с нагом сидела обнажённая принцесса. Она с любопытством посмотрела него и ткнулась головой ему в плечо, потираясь виском.

Делилониса кольнуло страхом, когда он понял, что звериное сознание никуда не ушло. У него мелькнула мысль, что это навсегда. Девушка протянула вперёд руку, чтобы ударить по серёжке, которую он продолжал держать, но замерла, с недоумением рассматривая собственные пальцы. Согнула и разогнула их, осмотрела кисть со всех сторон. И резко поспешила прикрыть пах и грудь руками. Наагариш облегчённо выдохнул.

– Иди сюда, – он щедро откинул широкую полу одеяния.

Девушка робко придвинулась, и наагариш прикрыл её собственной одеждой, прижимая к своему боку. Принцесса смущённо посмотрела на него.

– Ой, да ладно! Что я женщин голых не видел?! – с улыбкой поспешил успокоить её наагариш. – Как самочувствие?

Тейсдариласа улыбнулась.

– Ну, я рад, что всё хорошо. Ты помнишь, что натворила?

Девушка нахмурилась, погружаясь в собственную память. А затем недовольно кивнула. Делилонис истолковал это как «Да, к сожалению, помню всё!».

– Зря ты с Дейширолешем так, – вздохнул наг. – Он злопамятный и мстительный.

На лице девушки возникло мрачное и упрямое выражение. Она считала, что всё сделала правильно. Возможно, ей не стоило обнюхивать Сооша таким смущающим способом, но в отношении наагашейда она ни о чём не сожалела.

– С Ваашем бы ничего не случилось. Я собирался остаться с ним и присмотреть. Потом бы мы вас догнали.

Тейсдариласа упрямо нахохлилась. Делилонис устало вздохнул.

– На самом деле Дейширолеш не так уж и плох, – произнёс он и заслужил скептический взгляд девушки. – Пойми, он – правитель! Ему уже за восемь веков перевалило, и ко всему этому он ещё и потомок наагашехов. У него характер поганый от природы и от положения. Нельзя ему быть другим.

Девушка фыркнула, показывая своё отношение к причинам не самого сладкого характера владыки.

– И про Вааша… Понимаешь, у Дейша сотни тысяч подданных. Он не может знать о каждом из них всё. Так вот вышло и с Ваашем. У него… – Наагариш замолчал, думая, вправе ли он рассказывать подобное, но всё же сказал: – У него неважная репутация. Видишь ли, Вааш попал под действие одного из старых законов и потерял всё: титул, семью, честь…

Девушка с удивлением посмотрела на него. И Делилонис, тяжело вздохнув, решил рассказать.

– Это очень старый закон, древний. Один из тех, что мешает, так как уже не соответствует действительности. Но его никто так и не отменил: он уже как традиция. Ввели его ещё в те время, когда наги боролись с наагашехами и не имели единого правителя. Давно это было. Женщин у нас было мало, войны отнимали и тех, что есть. Главы старейших из родов решили, что нагини гибнут из-за невнимания своих отцов, братьев и мужей. Подумали, что мужчинам не хватает ответственности. И они решили эту ответственность подстегнуть и ввели этот закон. Согласно ему, наг, который не уберёг женщину, находящуюся под его защитой, теряет титул, изгоняется из семьи на сотню лет и в течение этих же ста лет не имеет права жениться, типа не дорос. Если на момент нарушения закона он уже был женат, то жена могла его покинуть и выбрать более достойного. Если у него были дети, то они передавались на попечение его рода.

Делилонис сделал небольшую паузу и продолжил:

– Ваашлед был наагалеем рода Онса́ш. Он был женат на очень красивой нагине, которая подарила ему дочь. Все считали его очень удачливым: сильный, разумный, глава известного рода, жена красавица, прелестная дочь… Дочери рождаются редко. А потом случилось то, что всё это разрушило.

Наагариш тяжело вздохнул и продолжил:

– Они с женой переезжали через скалистый перевал в Вархава́ре, когда на их отряд напали песчаники из разбойных кланов. Непонятно, что произошло с Ваашем, но он просто свалился на землю ещё до нанесения первого удара. Об этом рассказал единственный выживший наг из его отряда. Его жену зарубили на месте, самого Вааша ранили в грудь рядом с сердцем и сбросили с перевала вниз. Как видишь, он смог выжить, но потерял всё. Главой рода стал его младший брат, с дочерью ему запрещено видеться, и на нём висит позорный статус вдовца. Это было десять лет назад, сейчас его девочке тринадцать. Вааш долгое время шатался по землям песчаников, пытаясь найти виноватых, но у него так ничего и не вышло.

На лице Тейсдариласы застыли ужас, жалость и непонимание: как же так?

– Вааш – один из многих. Дейширолеш просто не знает, плох он, хорош