Заклятые напарники. Алхимия любви и ненависти - Алекс Найт

вы смотрели на Грифона словно на идола, потому появилась необходимость в независимом наблюдателе, — начал пояснять Александреску. — Капитан Вега был направлен в отряд как верный мне специалист. Само собой, мы ждали опровержения, но, к сожалению, получили подтверждение. Всё благодаря участию Веги. Прекрасная работа, капитан. Впрочем, теперь можно поговорить и о повышении, да? Вы заслужили, — выдал он довольным тоном.

— Эрик? — Кэссиди часто заморгала, словно пытаясь сбросить с глаз пелену чужой лжи. — Ты шпионил для Александреску?

— Нет, — возразил я, но тут же выругался под нос. — Да, но здесь другое. Я объясню. Ты…

— Обвинения против полковника серьёзные? — перебил меня Марко, обращаясь к маршалу.

На меня он принципиально не смотрел, будто я стал пустым местом, и с силой сжимал руку Кэссиди. Собравшись, она тоже сосредоточила внимание на маршале.

— Показания весьма противоречивы, как и действия полковника, — маршал впервые на моей памяти улыбнулся. Скупо, будто изображая облегчение. — Мы не готовы выдвигать их в открытую и всё ещё надеемся на возможность воздействия на него либо шантаж. Для того и нужна проверка в гнезде. Но об этом мы поговорим за закрытыми дверями. Вега, вы выполнили работу блестяще и теперь почти свободны. Вас допросят, вы напишете отчёт и покинете гнездо. На время расследования ваш допуск аннулирован. Лучше заберите вещи. Приказ о повышении поступит завтра утром, если не возникнет неоднозначностей при допросе, — произнёс с нажимом, намекая на необходимость подчиниться.

Впрочем, моё согласие на тихий уход должны были обеспечить приблизившиеся солдаты. Видимо, для того он их и привёл. Это мой конвой.

«Кэссиди, это неправда. Я не сдавал полковника», — обратился в отчаянии по мыслесвязи.

Она не вздрогнула и даже не взглянула на меня.

«То есть ты не шпионил за нами, и Александреску врёт?», — спросила она сухо.

«Да… Точнее, шпионил, но у меня не было выбора», — я дёрнулся, глядя на Кэсс, когда один из солдат коснулся моего плеча, указывая на выход.

«И меня получил и заработал повышение. Блестящая работа, Вега, можешь собой гордиться», — хмыкнула она.

«Всё не так. Ты должна меня выслушать».

«Я. Тебе. Ничего. Не должна. Эрик Вега», — ответила она сердито и медленно развернулась ко мне.

Лицо Кэссиди выглядело невероятно спокойным, когда она приблизилась, лишь синяя глубина глаз выдавала бурю смятения её души. Она протянула ко мне руку, я потянулся к ней в ответ. Её пальцы мазнули по моему запястью, преобразователь на щеке вспыхнул зловещим голубым светом, следом моё плечо пронзило вспышкой боли. Я зашипел от неожиданности.

— Раз допуск в гнездо аннулирован, я пресекла возможность мыслесвязи с членами отряда. Всего доброго, капитан. Или уже майор? Хорошая служба.

— Кэсс, всё не так, — я попытался удержать её за руку, но передо мной выросла фигура Марко.

— Не смей её касаться, — пророкотал он, подталкивая меня к ожидающим солдатам.

— Идите, капитан, — с внезапным и наверняка фальшивым расположением в голосе посоветовал маршал. — Позже мы пообщаемся и обсудим ваше вознаграждение.

Руки солдат сомкнулись на моих плечах, и меня потянули прочь из кабинета.

— Полковник Андону арестован? — Кэссиди больше на меня не смотрела, всё её внимание сосредоточилось на Александреску.

— К сожалению, ночью прошло нападение заветов на отряд полковника, они ушли в оборону. К ним отправлена вспомогательная группа. Вскоре полковник вернётся к нам и присоединится к расследованию. Уверен, вместе мы сможем разобраться. А пока гнездо уходит под управление короны. Осуществлять руководство будет майор Снегур. Вы, Сэнфордэску, остаётесь в роли консультанта. Ваше заявление об уходе отклонено. Вы нужны стране.

Надо же, ей действительно выдали отсрочку.

Дальше я не услышал, меня вывели из кабинета. Хотелось рваться прочь, сопротивляться, но маршал не просто так провоцировал на действия, поддевая необходимостью быть послушным. Видимо, ждал возможности посадить меня за нарушение субординации. Не дождётся. Мне главное — вырваться, ведь ещё есть надежда покинуть гнездо свободным. А там я смогу добиться от Кэссиди разговора, расскажу ей правду. Алхимический контракт теперь не имеет силы, и можно поведать ей абсолютно всё. Лишь бы она выслушала…

Меня действительно отвели в допросную: серую комнату два на два метра, единственными предметами мебели в которой были два стула и стол. И здесь мучили почти шесть часов, по кругу требуя одних и тех же ответов. Обычная тактика, призванная отыскать в показаниях пробелы и довести допрашиваемого до срыва. Но в душе пылала надежда на освобождение и возможность разговора с моей Кэсси Сэнд, потому я был собран и сдержан.

Моё терпение оправдалось, вскоре в допросную вошёл Александреску. Он неторопливо прошёл к столу, за которым я провёл все эти часы допроса, и сел напротив меня, положив перед собой папку с неизвестными документами в кожаном переплёте.

— Я доволен, — сообщил он без предисловий.

— Я — нет, — ответил прямо. — Вы оболгали меня перед Кэссиди и Марко.

— Для сохранения вашей жизни, — отбил он, и я на миг лишился дара речи.

Конечно, подозревал, что мне вряд ли удастся выбраться из этой истории живым, но с чего бы маршалу меня оберегать? Хочет использовать в другом деле?

— Вам следовало лишь докладывать о неоднозначных моментах. Никто не требовал от вас дружбы с членами отряда. А вы ещё и перешли черту, соблазнили невесту принца.

— Вы знаете… — медленно выдохнув, я прикрыл глаза.

Вот для чего этот спектакль, чтобы разочаровать Кэссиди во мне.

— Королева в бешенстве, но мы умеем быть благодарны. Ваша семья многие годы работала на благо страны, вы верно служили Стоудору и выполнили моё задание. Вам сохранят жизнь. Вам и Алесте Вега. Но вы покинете Стоудор.

— Что? — переспросил, мотнув головой.

— Алеста Вега предупреждена о предстоящем переезде и собирает вещи. Вас ждёт автомобиль, вы сядете в него, и вас отвезут в ваш дом, дадут час на сбор самых необходимых вещей. Алофон заберут, любые разговоры с кем-либо будут запрещены. После вас доставят в порт, откуда вы отбудете на корабле в Кириус. Вознаграждение по контракту восполнит потерю жилья и имущества, а также обеспечит вас на первое время.

— Вы не можете. Стоудор — наш дом.

— Об этом стоило думать до того, как вы оскорбили правящую семью, — в серых глазах появился недобрый огонёк. — Также вы подпишете договор о неразглашении. Если вы посмеете хоть кому-то рассказать