Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

не сводя глаз с Эхры, Атурунгу будто не услышала. А, сделав шаг вперёд, положила руки на блестящую от масла и выступившего пота голову дэвра и сама опустилась перед ним.

– А! – радостно завопили женщины. – Вот так подарок тебе, Атурунга, владыка Моана сделал!

Реакция Магреты им явно пришлась по душе, и растроганная Атурунга оплела шеи жениха и невесты собственным красным пояском.

– Хони! – заорали свидетели этой необычной церемонии. – Целуй, Мохнатый, своюхо́а-та́не! Хони! Хони!

Я встрепенулась, заслышав уже знакомое слово. И смысл его раскрылся спустя пару секунд, когда Эхра осторожно прикоснулся лбом ко лбу пылающей от волнения Магреты и нежно потёрся носом о её нос. Магрета несмело ответила тем же. Я только рот раскрыла от удивления… Так это и есть их поцелуй?.. То есть тогда, когда я танцевала с кайарахи… О боги!!..

– Ой, нет… Нет, нет, нет! А ты-то куда прёшься, медведь сиволапый! – яростно зашипела Имельда, прикидывая, как будет ловчее сбежать от неумолимо приближающегося Вангапу. И позорно прикрылась взбудораженной Тави, нашептав той, что вон тот огромный дяденька покатает её на спине, стоит только попросить. Думаю, это пятилетнее чудовище своими радостными визгами способно остановить целую армию дэвров.

Я же невольно поискала взглядом кайарахи и сразу отвела его, заметив Вепря, до сих пор сжимающего в лапищах оружие. Я ещё искоса скользнула взглядом по обожжённой одежде, а сердце мучительно сжалось – без сильных ожогов там явно не обошлось.

– Тц, тц, – прицыкнула немолодая дови, что с начала нгеру хака – танца воинов – пристроилась на бревне рядом со мной. – Не жалей воина. Радуйся за него. Огонь новую силу ему дал, от слабости очистил. Себя жалей, аурем. Много лишнего в себе носишь. Говоришь тоже много. Приду я за тобой скоро. И ты со мной пойдёшь. А до того молчать будешь – так я, тохунга, тебе велю.

Странная дови поднялась и растворилась в темноте. Я ещё хотела её окликнуть, но горло внезапно свело и я с ужасом поняла, что не могу вымолвить ни слова.

Глава 17

Пропавший голос я списала на сильное волнение. А, может, сорвала его, крича во время битвы Вепря с огнём. Но разговаривать и так не пришлось, так что о странной дови я быстро забыла. Нас, гостей, беспрестанно чем-то потчевали, а весь остальной вечер был посвящён Эхре с Магретой. В их честь пели нескончаемую песню: заканчивали одни, тут же начинали другие – не до разговоров было. А ещё снова плясали, но уже дови, и это был совсем другой танец – танец радости.

Игриво покачивая бёдрами, местные женщины волнообразно двигались по пляжу, одаряя всех смехом и улыбками, а к барабанам (уже другим, совсем крохотным и весёлым) присоединились флейты. Заводилой была вездесущая Тави, что отплясывала ничуть не хуже дикарок.

Яростно двигая бровями и подмигивая, меня окружили мои лучшие ученики: Юн, Потрошила и Лютый.

– Давай, тесса, несложный же танец! – орали они, мстительно припомнив мне уроки вальса. – Слабо, а?

Напрасно я мотала головой и показывала на горло – станцевать всё же пришлось. И вот опять эта разница культур… Если для дэвров казалось диким танцевать в паре с девушкой, то меня смутило совсем другое. Сами движения – они были… ну… ужасно неприличными на мой взгляд. Никакого изящества в виде лёгкого кружения или подъёмов вверх-вниз. Нет, эти движения лежали совсем в другой плоскости. Уверенно стоя на песке, женщины изгибались всем телом влево и вправо, поводя плечами, выставляя напоказ крутые бёдра и мягкие животы с оголёнными пупками. Это мне такая расплата прилетела за мучения дэвров?

Каким бы пошлым ни показался мне танец, как бы ни смущалась я поначалу, а быстро втянулась в нехитрый ритм, вызвав одобрительные выкрики танцовщиц и восхищение хойя. Мелькнула ещё мысль, что в таких диких племенах пляски просто ещё не утратили свой изначальный смысл, как у цивилизованных народов. Здесь воины танцем выказывали доблесть, а их женщины – способность к деторождению, демонстрируя завлекательные округлости. Честное слово, будто самцы и самки: у кого зубы длиннее, у кого мех гуще…

А вот на следующий день, когда вместо «Доброе утро, Мелли» я не то, что звука не смогла произнести, а даже губы и язык не сложились нужным образом, меня охватила паника. У меня не болело горло, я запросто могла улыбнуться и даже пропеть пару нот, но просто была не в состоянии что-либо сказать!

Как такое возможно?!.. Боги, неужели та дови… Нет. Нет, нет, глупость, несусветная чушь! Нельзя же так просто сказать человеку «молчи», и он замолчит. Не колдовство же это в самом деле! Потому что его не бывает, во что бы там ни верили дэвры. Заклинания, волшба, говорящие птицы, произошедшие от летучих рыб дови, добрые и злые духи, небесные плащи… Ага. Только годами натренированная выдержка и отцовское воспитание позволяли мне сохранять вежливо-заинтересованное лицо, когда кайарахи, Ярый или Юн с горящими глазами рассказывали легенды своего народа, сами искренне в них веря.

Бегать в панике или размахивать руками из-за невозможности что-либо сказать я не могла себе позволить. Так что я только деликатно похлопала пальцами по горлу, и Имельду этот понятный жест удовлетворил.

– Осипла, бедняжка? Вот зря ты так рано вчера ушла, Ари! – моя компаньонка обрадовалась возможности говорить без «пауз вежливости», то есть не следить за тем, чтобы собеседник тоже мог вставить реплику. – А я столько всего узнала! У Мохнатого-то свой фаре, оказывается, есть! А то я уж распереживалась, что они с Магретой крышу с Атурунгой делить будут. Отдельный дом дэвры сами с пятнадцати лет строят, но до поры там не живут, а остаются у родителей, пока жену не найдут. По их поверьям мать должна сына жене передать, ибо без женской заботы, считается, душу дэвра какой-то там злой дух захватит. Ари, честное слово, да у них же тут натуральный матриархат! Анна-Ка уже много чего видела и тоже со мной согласилась… Только вокруг женщин всё и крутится! Причём если женщина родит дочь – а у них это действительно большая редкость – то на её свадьбе все подарки несут тёще, да ещё прославляют её потом годами. Только за то, что кому-то жену родила! На Анну-Ка из-за её близняшек здесь вообще смотрят как на дочь какой-то великой богини…

«Венуа, матери-земли», – кивнула