О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

— Никто кроме Фезерблейда и богов не может этого сделать, — отвечает он напряженным голосом.

— Снимет ли она проклятие с твоей кожи?

— Нет.

— Тогда она вернет тебе магию? — спрашиваю я. Он ничего не говорит. — Позволит покидать Фезерблейд? — пытаюсь я, хотя и не представляю, как это возможно без крыльев. Он снова не отвечает. Тогда зачем ему Корона, если не для чего-то из этого?

Я шумно выдыхаю.

— Тогда скажи мне, вот что. Твое возмездие сможет подождать?

Он поднимает бровь.

— О чем ты?

— Если мы проберемся в Сокровищницу, и там окажутся остальные части Короны, ты сможешь подождать, пока я стану Валькирией, прежде чем обрушишь весь яростный огонь твоей мести на тех, кто на твой взгляд её заслужил?

— Знаешь, не стоит относиться так легко к моей идее обрушить на кого-то весь яростный огонь моей мести, — говорит он.

— Каин, я пойду в Сокровищницу с тобой или без, и если ты мне ничего не расскажешь, я не возьму тебя с собой.

Я вижу нерешительность на его лице. Не могу понять, собирается ли он рассказать мне то, что я хотела бы узнать, или схватить меня за горло и заявить, что я в любом случае иду с ним.

— Клянусь тебе, принцесса, что позволю тебе получить все силы Валькирии, прежде чем вступлю на тропу мести, — он говорит слова медленно, четко и искренне, и я ему верю.

— Ладно, — я опускаю руку в сумку и достаю ключ.

Рот Каина приоткрывается, глаза сощуриваются.

— Думаю, пора вломиться в архив.

ГЛАВА 40

МАДДИ

— Ты уверен, что это единственный способ сделать это?

Мое лицо горит, как и все остальное тело, когда я обхватываю ногами широкую талию Каина.

Он затягивает веревку, которой я привязана к его спине, и с моих губ слетает выдох.

— Ты погибнешь, если потеряешь сознание, так что да. Главное — не трогай меня.

Я не знала, что можно одновременно чувствовать неловкость и возбуждение, но вот Каин берется за выступ коры на основании ствола дерева по пути в Гнездо Грифона, и нет никаких сомнений, что именно это я и ощущаю. Мои ноги обвиты вокруг него, и каждое совершаемое им движение вызывает приятные толчки, от которых напрягается мое изнывающее тело.

— Ты так сильно сжимаешь меня по какой-то особой причине, принцесса? — рычит Каин, и я пытаюсь немного расслабить ноги.

— Тебе больно?

Он двигается быстро, взбираясь по стволу гораздо быстрее, чем это получилось бы у меня. В ответ на мой вопрос он ухмыляется.

— Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как женщина в последний раз обхватывала меня ногами?

Он настоял на том, чтобы мы проложили целый пласт меха между нашими телами, и не думаю, что мне кажется, что мех уже горячий наощупь. От этой мысли над моей головой появляется снег, и когда Каин останавливается, я прикрываю глаза.

— Принцесса?

— Да?

— Снег мешает мне взбираться.

— Ничего не могу поделать, — шепчу я. — Это то, что происходит, когда мне жарко.

Он снова начинает карабкаться в тишине.

Когда мы добираемся до платформы при входе в Гнездо, он быстро отвязывает меня, и я разминаю ноги, надеясь, что моя бледная кожа на вид не такая раскрасневшаяся, как по ощущениям.

— Спасибо, — шепчу я. — Я не отключилась, так что скорее всего мы просто потеряли время, но…

— Если бы это произошло, ты бы умерла, — отвечает он, глядя не на меня, а на двери, пока сматывает веревку. Свечи вокруг не горят и не похоже, чтобы здесь был кто-то еще.

— Ты здесь уже бывал? — тихо спрашиваю я.

— Да. Но далеко не во всех комнатах.

— Это не та, что нам нужна, — я указываю на комнату, в которой пила чай. На двух других дверях есть вставки из стекла, и мы подходим ближе, чтобы посмотреть сквозь них. Одна из комнат уставлена книжными полками и витринами, внутри которых выставлены куски пергамента. — Думаю, нам сюда.

Первые три ключа, что я пробую, не подходят, и только четвертый открывает дверь.

Хотя мы в нескольких милях от остальных, мы все равно двигаемся тихо, войдя внутрь. Чувство такое, что вламываться в покои Сигрун лучше в тишине.

В центре комнаты стоят три витрины, и в центральной выставлен лист пергамента длиной примерно с мой торс. Это и есть список всех Стражей Одина и их валь-тивар.

— Отлично, — шепчу я и внимательно читаю его, прежде чем отправиться в галерею. Странно делать это на глазах у Каина. Но кажется, он и раньше видел меня за этим занятием, и теперь нет смысла что-то скрывать.

Я сохраняю список Валькирий в виде статуи в форме копья, и когда возвращаюсь обратно, Каин с любопытством смотрит на меня.

— Все готово. Можем идти.

— Куда ты уходила?

— Просто… в свой разум, — часть меня хочет рассказать ему о галерее ледяных статуй, но я сдерживаюсь. Сейчас не время и не место, и я не до конца уверена, что хочу поделиться с ним этим. Возможно, потому что поделиться хоть чем-то не было моим собственным выбором.

Раздается какой-то шум, и мы оборачиваемся к двери. Это звук биения крыльев.

— Дерьмо, — ругаюсь я, пока Каин шипит кое-что похуже.

Подбегая к двери архива, мы успеваем увидеть серебристые крылья Брунгильды, но уходить уже поздно.

Мы одновременно прижимаемся к стене по обе стороны от двери.

Что бы ей ни было здесь нужно, пусть оно будет не в этой комнате, молюсь я. И пусть она не заметит веревку, которую Каин бросил у края платформы.

Мы слышим, как она поднимается, как стучат каблуки её сапог по деревянным доскам пола, и наконец, после паузы, звук поворачиваемого ключа.

Не в нашей двери, спасибо Судьбам.

Но откуда у Брунгильды ключ? И что она здесь делает?

И прежде, чем успеваю сдержаться, я выглядываю в стеклянную часть двери архива. Брунгильда прошла пару шагов внутрь гостиной, и благодаря свету, льющемуся из окон у нее за спиной, я отлично вижу, что она держит в руках книгу. Открыв её, она что-то достает изнутри и кладет в карман.

Она поднимает взгляд, и я отклоняюсь в сторону, чтобы она меня не увидела.

Снова услышав шаги, задерживаю дыхание, и перевожу его только когда снова звучит биение крыльев.

Несколько мгновений никто из нас не двигается, а потом Каин рычит:

— Любопытство сведет тебя в могилу. Чего ради ты