О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

Он не может знать о магии памяти. Никто не может знать о магии памяти.

— Я достаточно долго за тобой наблюдал. Видел, как ты в прямом смысле уходила в подсознание. Покидала эту реальность. В твоем разуме что-то есть, и я видел, как ты это использовала. Думаю, ты можешь сохранять воспоминания и вызывать их обратно, — его голос мягок, спокоен и разумен, полная противоположность охватившим меня гневу и страху.

Я едва успела надеть одежду, но ноги уже приходят в движение и несут меня к покрову из ветвей ивы.

Мне нужно убраться подальше отсюда.

Подальше от него.

Он говорит наугад. Я не обязана соглашаться с тем, что он сейчас сказал. Он ничего точно не знает. Никто ему не рассказывал. Он просто складывает картинку из того, что видел.

Мне нужно убираться отсюда.

— Куда ты, принцесса? Нам нужно поговорить.

— Ты меня использовал! — слова срываются с губ, сильнейшие чувства, охватывавшие меня всего несколько мгновений назад, превращаются в жгучую ненависть к нему, заставляют развернуться и посмотреть ему в лицо. — Ты использовал меня, ублюдок. Дождался, пока я буду уязвимой и бросил этим в меня. И каков план, шантажировать меня, пока я не проведу тебя в Сокровищницу? Ты гребаный трус, Каин!

Горячие слезы жгут мне глаза, но ни одна слезинка не проливается. Унижение и ярость так обжигают меня, что кажется, я сейчас вспыхну. Снег падает мне на голову и я шиплю сквозь зубы. Появись сейчас Торви, я бы позволила ей разорвать его на куски.

Он поднимает обе руки и медленно качает головой.

— Нет, принцесса, я не расскажу ни одной живой душе.

Я злобно смотрю на него, надежда во мне процарапывает путь сквозь ярость. Я хочу, чтобы он был честен. Пока что только он мне не лгал. Я не вынесу, если он меня предаст. Особенно после…

— Что бы ты не решила насчет Сокровищницы, твой секрет с этим не связан. Он умрет вместе со мной. Клянусь.

— Тогда почему ты сказал мне, что обо всем знаешь? Если не собираешься использовать это против меня, зачем сказал?

— Потому что я думаю, именно поэтому только ты можешь войти в Сокровищницу и никто другой. Думаю, Фезерблейд знает, что из-за твоей особой магии, только ты на это способна. Поэтому он показал её тебе. Поэтому ведет тебя туда.

Я таращусь на него. К этим же выводам я пришла и сама, но я не настолько глупа, чтобы слепо ему верить.

Правда же?

— Ты правда никому не скажешь, даже если я не соглашусь помочь тебе войти в Сокровищницу?

— Правда.

— Почему?

— Не в моем стиле, принцесса.

— Но… Ты же злодей Фезерблейда. Ты сам так сказал.

Уголок его губ слегка приподнимается, а глаза сощуриваются.

— Может, не со всеми я злодей. Если ты предашь меня, ты узнаешь.

У меня кружится голова. Я пытаюсь понять, что думаю об этом, но знаю, что в его присутствии не могу положиться на инстинкты. В его присутствии я тупею.

Знаю, что он никогда мне не лгал, так с чему ему лгать об этом?

Я ему верю.

Глубоко вдохнув, я пытаюсь как можно лучше охладиться под падающим на меня снежком. Он знает.

Делай, что можешь, игнорируй остальное.

Я не могу изменить того, что он знает.

Я вспоминаю слова Сарры. Я могу попытаться взять контроль.

Я не могу пробраться в архив без него. Если потеряю сознание, пока взбираюсь наверх, я погибну. Вот так просто. И думаю, я не разберусь, что есть что в Сокровищнице без его помощи. Он знал, что нельзя трогать дверь, когда мы нашли её, и если быть честной, будь я одна, я бы там умерла.

Мне нужна его помощь.

Но говорить ему об этом я конечно же не собираюсь.

— Я кое о чем узнала на неделе, — говорю я, изо всех сил стараясь звучать спокойно.

Он напрягается, огромные мышцы на его плечах твердеют.

— Правда?

— Да. Сигрун взяла меня с собой в Гнездо Грифона.

Его взгляд впивается в мой.

— Знаю. Видел, как вы улетали.

— Так вот, Сигрун, которая изначально была стражницей смерти, говорит что увидела бы, будь на мне печать неизлечимого заболевания, — его глаза округляются, когда он понимает, что я скажу дальше. — А её нет, — я пожимаю плечами и поднимаю руки. Я так и вижу, как работает его разум. — Не знаю, лгали ли мне, или это была ошибка, — продолжаю я. — И сейчас мне наплевать. Я говорю это к тому, что в Сокровищнице нет ничего, что могло бы излечить меня от обмороков и спасти меня от смерти. Так что этим ты меня не заманишь. Можешь на это не давить.

— Значит, ты больше не хочешь попасть в Сокровищницу? — тихо спрашивает он.

— О, я еще как хочу попасть в Сокровищницу. Но нам нужно кое-что прояснить. Я та, кто может войти в нее. Меня туда ведет Фезерблейд. Насколько тебе известно, других частей Короны Углей там может и не быть. Так что если мы это делаем, я главная.

Он моргает.

— Ты главная.

Вспомнив ситуацию, в которой мы были пару минут назад, я краснею.

— Да, и я не возьму тебя с собой, пока ты не скажешь, кому собрался мстить.

— Людям, которые наказали меня, — отвечает он, его глаза блестят.

— Это я уже знаю, — говорю я. — Кто они? Кто те люди, которые тебя наказали?

— Этого я не скажу.

— А как насчет того, чтобы рассказать, за что тебя наказали?

— Совершенно точно нет.

— Ты уверен, что это было несправедливое наказание? — давлю я. Хотя я уверена, что он скажет да, мне все равно нужен ответ.

— Да, — рычит он, и рядом с ним что-то вспыхивает. — Это было не просто несправедливое наказание. Оно было абсолютно необоснованным.

Это то, что я хотела услышать. Мне не верилось, что он стал бы искать мести для тех, кто справедливо возложил на него кару за преступление, которое стоило бы искупить страданиями. Но я также не верю в то, что наказание было абсолютно необоснованным. Боги видят все. Они бы точно не отняли его крылья и не прокляли его кожу, без каких-то доказательств его вины.

— Остальные Стражи Одина участвовали в наказании?

— На это я не буду отвечать, — говорит он. Его взгляд все еще удерживает мой, но в нем что-то изменилось. Неуверенность, догадываюсь я.

Он точно не знает.

— Ты думаешь, что тебя подставили, но точно не знаешь, кто, — медленно говорю