Щит Спэрроу - Девни Перри

Тиллия сказала нам, что с палатками нам возиться не придется. Мы не собирались задерживаться здесь надолго. Вместо этого у нас были такие же спальные мешки, как и у всех остальных. Это были не более чем колючие одеяла, в которые мы кутались.

Вся группа путешественников сгрудилась вместе, укрывшись за выступом скалы, чтобы защитить наши спины. А впереди в ночи пылал полукруг костров. Расстояние между ними было более плотным, языки пламени, исходящие от одного, лизали пламя другого. Это была лишь малая часть прежнего лагеря. По словам Тиллии, периметр, который нужно было защищать, был меньше.

В темноте раздалась серия щелчков, отражающихся от скал.

Эти щелчки раздавались уже много часов.

Сначала я не поняла, что это было. Сейчас? Я напряглась, затаив дыхание в ожидании того, что последует дальше.

— Слева от тебя! — крикнул какой-то мужчина.

Бриэль взяла меня за руку.

Джоселин перекрестилась Восьмерым.

— Их двое, — прокричал другой мужчина в ночи.

Затем раздался рёв. Рёв. Рёв.

Крик оборвался на полуслове.

Все больше мужчин кричали и орали до тех пор, пока в лагере не воцарилась тишина.

Устрашающая тишина.

Никаких щелчков. Никаких криков.

Все, что я могла слышать, — это биение моего сердца и приглушенные крики Бриэль.

Умер ли кто-нибудь на этот раз?

Рейнджеры будут сражаться всю ночь. Убедившись, что мы устроились, Тиллия ушла, чтобы занять свое место у костров. Она даже не потрудилась расстелить свой спальный мешок.

— Докладывайте! — крикнул мужчина.

— Первый.

— Второй.

— Третий.

Каждый воин, стоявший на посту, назвал свой номер.

Когда их число достигло тридцати шести, весь лагерь, казалось, задышал.

Двенадцать костров. По три стражника у каждого.

Тридцать шесть охранников все еще живы.

В лагере воцарилась тишина, слышались только потрескивание костров и треск поленьев. Все, чего я хотела, — это поспать. Чтобы заглушить шум и страх. Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь так уставала. Но эти щелчки продолжали раздаваться.

Монстры были повсюду.

Бэарвульфы.

Тиллия сказала, что стаи используют эти щелчки для общения.

— Я скучаю по шуму океана, — прошептала Бриэль.

— Я тоже.

— Я хочу домой. — Она всхлипнула, и звук вырвался так быстро, что она зажала рот рукой.

Тиллия велела нам вести себя тихо. Но иногда боль было не остановить. Одиночество. Душевная боль.

Каждая клеточка моего тела кричала, когда я перекатилась на бок, держа ее руку в своей и крепко сжимая ее.

— Прости меня, Бриэль. Мне так жаль.

— Это не ваша вина.

— Моя.

Она вытерла лицо свободной рукой.

— Это была ваша идея выйти замуж?

Я вздохнула. Нет.

— Ладно, может, это и не моя вина. Но я все равно сожалею.

— Я тоже. — Она грустно улыбнулась мне. — Я не хочу, чтобы меня съел монстр.

— Я тоже, — пробормотала Джоселин.

Бриэль издала тихий смешок, затем наклонилась ближе, положив голову мне на плечо.

— Как вы думаете, они защитят нас?

— Да. — Возможно, я и не знала, почему Завьер захотел взять меня в жены, но я верила, что нужна ему живой. Как и Стражу. В противном случае они позволили бы мерроуилу проглотить меня целиком.

Мы оставались вместе, держась за руки, пока не воцарилась тишина. Больше никаких щелчков. Никаких криков. В конце концов, мои веки отяжелели настолько, что я не могла их держать открытыми, поэтому я закрыла глаза от звезд и задремала.

Рёв вырвал меня из сна, я резко открыл глаза, села и уставилась на огонь.

Этот рёв издавали не бэарвульфы. Он был слишком громким, слишком глубоким, слишком пугающим.

Это был гриззур.

Сегодняшние костры были не такими большими, как те, что мы развели в другом лагере. Были ли они достаточно большими, чтобы сдержать огромного монстра? Или этот гриззур прорвется через периметр и разорвет нас всех на куски, оставив после себя только падаль при дневном свете?

Бриэль свернулась калачиком, подтянув колени к груди и крепко обхватив их руками.

Остальные тоже подвинулись, чтобы сесть. Некоторые остались лежать, глядя на звезды.

Еще один рёв прорезал ночь, такой громкий, что, казалось, задрожали скалы позади нас.

Воины, стоявшие у костров, попятились, медленно отодвигаясь от пламени, подняв мечи и ножи.

— Спокойно, — приказала Тиллия. Ее голос звучал твердо. Спокойно.

Это никак не помогло остановить ужас, ползущий по моим венам.

Земля под моим одеялом задрожала. Затем раздался еще один толчок, и еще. Они отбивали ритм, похожий на стук копыт. Только крупнее. Намного крупнее.

Я, не мигая, смотрела мимо костров в темноту.

Не отрывая взгляда, я нащупала свою сумку. Заплечную лямку, которую я засунула в сумку, а вместе с ней и свои ножи.

Они были бы бесполезны против гриззура. И я еще толком не знала, как ими пользоваться. С таким же успехом я могла бы защищаться голыми руками и ногтями, которые я коротко обгрызла во время сегодняшней поездки, чтобы под них не попала грязь.

Завьер предупреждал меня, что Тура опасна. А потом он бросил нас. Всех нас.

Как и Страж.

Мое сердце бешено колотилось, грохот становился все громче и сильнее. Настолько сильным, что мелкие камешки, лежавшие рядом с моим спальником, подпрыгивали.

Боги, спасите нас.

Еще один рёв разорвал воздух. Он был так близко, что казалось, будто по лагерю пронеслось горячее дыхание, поцелуй смерти.

— Хвала Ама. Любимая мать, — прошептала Бриэль, — спаси нас этой ночью. Или приведи к берегам звездного света. Даруй нам быструю смерть, Иззак. Позволь нам отдохнуть в золотых лучах Оды и обрести покой, дорогая Карина.

Несколько мужчин вокруг нас встали, бросив свои спальные мешки. Это были те, кто управлял повозками. Они попятились к скалам, как будто собирались выбраться на свободу.

— Стоять! — Команда Тиллии была непоколебимой.

Никто из тридцати шести не пошевелился.

А за их спинами образовалась вторая шеренга. Не воины, а просто люди. Но они были вооружены мечами и арбалетами, их тела были готовы к тому, что бы ни надвигалось на них из огня.

Эти сотрясающие землю шаги становились все громче и громче по мере того, как зверь мчался к лагерю. Должно быть, он бежал на полной скорости. Может быть, он просто перепрыгнет через костры и использует пламя, чтобы поджарить свою полуночную трапезу.

Бриэль вскочила на ноги и потянула меня за руки, пытаясь поднять.

— Ваше высочество, подойдите. Торопитесь. Мы должны бежать.

У нас ничего не выйдет. Так что я осталась приросшей к земле, сжимая в ладонях ножи, ожидая смерти, которая с грохотом неслась к нам.

Затем раздался дикий рёв. За ним последовало рычание, от которого Джоселин вскрикнула. Шаги стихли, но