О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

Сейчас это кажется настолько невероятным, что я не знаю, что ответить.

— Я пришла сразиться с врагами, а врагов нет, — говорит она, и теперь кажется, что ей скучно.

Как я призвала её? Она решила, что пришла сражаться. Может, Фезерблейд действительно хочет, чтобы она помогла мне попасть в архив?

— Ты можешь залезть наверх?

— Конечно, я могу залезть наверх, — в её голосе снова слышится возмущение.

— Можешь отнести меня туда? — я показываю вверх, на Гнездо Грифона?

— Там наверху есть враги, которых я смогу убить?

— Кхм, — пока я решаю, стоит ли соврать ей, её тело начинает сверкать. — Нет!

Она встает и отряхивает мех.

— Останови это. Я хочу встретиться с врагами, поджидающими на вершине этого дерева и заставить их пожалеть, что они появились на свет, — рычит она.

— Я не знаю, как это остановить! — я подхожу к ней, но она уже наполовину прозрачная.

— У тебя же есть магия?

— Да, но… — я вытягиваю руку, призывая лед. Он появляется и кружит вокруг меня, но пролетает прямо сквозь Торви.

Последнее, что я слышу перед тем как она окончательно исчезает, это отдаленное, полное сарказма:

— Забудь, что я сказала насчет того, что ты умная.

Я таращусь на то место, где она только что стояла, пульс зашкаливает.

Только что я встретила свою валь-тивар. Её зовут Торви, и на данный момент она так же разочарована во мне, как все остальные.

ГЛАВА 33

МАДДИ

Когда я прихожу в мастерскую, Сарры там нет, и я не знаю, хороший ли это знак.

Я сразу отправляюсь в галерею и сохраняю весь свой разговор с Торви, пусть и короткий. У меня получается сияющая статуя маргаритки, и я точно знаю, что часто буду возвращаться к ней. Пока я там, также ищу значение её имени.

Призрачная книга о древних рунах появляется в моих руках, пока я стою в тишине мастерской Сарры. Я пролистываю её, пока не нахожу Торви.

— Громовая Воительница, — вслух читаю я.

Губы растягиваются в широкой улыбке. Судьбы святые, я должна узнать, что сделать, чтобы она осталась.

Я подрагиваю от восторга, все тело покалывает каждый раз, когда я представляю в мыслях огромную медведицу.

Она настоящая. Не то чтобы я думала, что выдумала её, просто говорить с ней, по-настоящему беседовать, кажется сном, как бы неожиданно она не появилась.

Она хочет, чтобы я нашла способ заставить её остаться, так что проблема явно во мне. Я вспоминаю её слова. «А ты умная». Так ли это на самом деле?

Я бездумно разглядываю карту, скользя пальцами по месту, где изображена Сокровищница. Я все еще хочу попасть туда, но встреча с моей валь-тивар забрала все внимание. Не то, чтобы это было сложным делом, думаю я и вздыхаю.

Кажется, самое главное — это контроль над магией. Торви — часть моей магии, и она появляется и исчезает так же беспорядочно, как наколдованные лед и снег. Должно быть, ключ в этом. Не могу придумать ничего другого, что могло бы повлиять на ситуацию.

Завтра воскресенье, и утром у нас урок рун во Владении Ученого. При мысли о разговоре с Брунгильдой желудок будто наполняется свинцом, но здесь нет больше никого, кто мог бы помочь мне. Если я хочу снова увидеть свою кровожадную, любящую крепкое словцо медведицу, мне придется подлизываться к мерзкой фейри Двора Льда.

Следующим утром я просыпаюсь очень рано, моюсь, одеваюсь и сразу иду в Крыло Птицы. Мне неизвестно, в какой из комнат живет Брунгильда, но к счастью не приходится это выяснять, потому что проходя мимо библиотеки, я вижу её внутри. Когда я стучу, она открывает дверь и хмурится.

— Урок рун длится не два часа.

— Я хотела спросить насчет магии, — говорю я.

— Обучение магии будет во вторник.

— Я хотела уточнить, не можем ли мы начать пораньше, эрсир, — говорю я так вежливо, как только могу.

— Ну, после такого позорного выступления на демонстрации силы, я могу понять это желание, — бормочет она. Стыд нарастает во мне, но я его подавляю сразу, до того, как он в меня вцепится.

— Я хочу научиться контролировать свою валь-тивар, — с нажимом говорю я.

Брунгильда поднимает бровь. Она выглядит просто идеально, красиво заплетенные косы элегантно уложены в пучок на макушке, перья крыльев поблескивают.

— Твоя валь-тивар, — задумчиво говорит она. Она пробегает взглядом по моей одежде, будто замечает её впервые и поднимает вторую бровь. — Ты одета в мой старый боевой костюм? — спрашивает она.

Я киваю.

— Так как я не смогла взять ничего с собой, Вальдис попросила Маргери подыскать для меня одежду, — я жду, что она скажет, что я недостойна носить её вещи или назовет меня воровкой, но она кивает.

— Да, она тебе подходит. Это разумно, учитывая твою ситуацию. Почему ты решила, что контроль над магией поможет тебе контролировать и валь-тивар? — спрашивает она.

— А вы так не думаете?

— О, я уверена, что поможет. Думаю, это единственный способ управлять валь-тивар, — говорит она. — Мне просто интересно, почему ты так решила.

Я пришла не для того, чтобы она надо мной издевалась, но мне нужна её помощь, так что я принимаю правила игры.

— Вчера я говорила со своей валь-тивар, и она хочет остаться со мной в Фезерблейде.

— Ты говорила со своей валь-тивар? — переспрашивает она, снова скорее задумчиво, чем с издевкой.

— Она говорит, что не может остаться здесь не по своей вине, а по моей, и я думаю, что единственный способ улучшить контроль над ней — это лучше освоить новую магию льда.

Какое-то время Брунгильда молчит, а потом осторожно спрашивает:

— Она предположила, что это тебе нужно узнать, каким образом она сможет остаться подле тебя?

— Она не предположила, а прямо это сказала, — отвечаю я.

— Она говорила с тобой?

— Да, — говорю я, хмурясь. Брунгильда странно на меня смотрит. — Все валь-тивар разговаривают со своими Валькириями, разве нет?

— Да, они говорят с нами, но это происходит не так, как общаемся мы с тобой. Мы общаемся с помощью образов, с помощью чувств, с помощью ощущений, эмоций и приказов. Они не разговаривают в прямом смысле.

А в Торви есть хоть что-нибудь нормальное?

— Получается, ты разговаривала с медведицей полностью с помощью слов?

— Ну да, то есть, она звучала у меня в голове, но у нее был голос, интонация, она произносила слова. На самом деле, ей нравится ругаться.

С минуту