Замуж не напасть - Антонина Циль

сохранял достаточно официальный, хоть и дружелюбный тон. Сэн Эрик горячо поблагодарил герцога за подарок и выразил легкое недоумение размахом дара. Ладно бы ландо или пара породистых псов, но целый дом…

— Да-да, я помню, Уильям, — недоумевал Найтли за ужином. — Мы с вами не чужие люди. Ведь это вы ввели меня в храм. Точнее, я ничего не помню, мне было…

— … три, — кивнул Ремири. — Это был храм Алаши, богини домашнего очага.

— Отец часто напоминал мне об этом дне, — глаза графа подернулись дымкой, — как символично. Домашний очаг… и сэнья Элиана. Мы познакомились благодаря вам.

— Прекрасная фраза, — проворковала я. — Эрик, почаще произноси ее в присутствии чужих людей, и нам поверят абсолютно все. Только мы договорились общаться без титулов и формальностей.

— Элиана, Эли,  — с заметным удовольствием исправился граф, — передай мне соус, пожалуйста.

— С радостью, милый Эрик.

Сэн Уильям явно забавлялся, уголки его губ подрагивали. Значит, он крестный Эрика. Он ввел его в храм, то есть представил богине домашнего очага. Здесь принято приглашать друга или родственника, хорошо знающего ребенка, и поручать ему выбор божества. По мне так домашнее и уютное божество больше приличествует женщине, но в этом мире все не всегда то, чем кажется. Вот бог Анеш – ребенок на руках у матери, но попробуй обидеть его поклонников – мало не покажется, проклянет до седьмого колена.

— А где Тони? — поинтересовался Найтли.

Я удивилась вопросу. Мне казалось, граф мальчика вообще не замечает.

— Спит, — ответила я.

— Так рано? Он не заболел?

Меня снова царапнуло тревогой. Тони с обеда был вялым и сонным. Сжевал бутерброд и ушел в свою комнату, смежную со мной. Гуля остался с ним. Я немного подпитала Тони витом и надеялась, что это легкая простуда. Накануне похолодало, а Тони облюбовал с мольбертом северную часть сада.

— Скажете… скажешь, если вдруг понадобится врач, — попросил Найтли, и я ответила кивком.

Надо же, временами он вполне человечный, что у аристократов встречается редко.

— Хочу узнать, как он сумел оживить старую перчатку, — объяснил свой интерес граф.

Все, можно выдохнуть и вернуться к прежнему мнению. Найтли просто хочет узнать, что происходит с нитями в его перчатке. Он думает, мальчик как-то манипулирует своей.

— Но и вправду, что это может быть? — спросила я у герцога часом позже.

Сэн Уильям сделал вид, что ушел, но сам дождался меня в беседке в саду. Опытный маг, он поставил на нее несколько заклятий: отводящее глаза и звуконепроницаемое. Если нас все-таки застукают, скажу, что пошла гулять с Гулей, а герцог заслушался пением птичек.

— Ты про перчатку? — Ремири пожевал губами. — Признаться, впервые вижу такое у людей, еще не связанных ритуалом. Как будто часть твоего вита досталась Эрику. На расстоянии.

— Вы имеете в виду брачный ритуал? — удивилась я.

— Совершенно верно. После бракосочетания и обряда супруги переплетают свой вит. Одна аура на двоих. Поэтому иногда жена чувствует на расстоянии, что мужу плохо… или он в опасности. И наоборот. Но даже в браке… не помню, чтобы когда-либо слышал или читал о передаче вита на расстоянии. Елена, не устаю повторять: ты принесла с собой свою магию. Иначе об этом где-нибудь, но упоминали бы. Скажи, как тебе граф?

— Он… — я помялась, — не плохой человек. Никаких нежных чувств я к нему не испытываю и вряд ли испытаю, но ведь нам это и не нужно, верно? Эта шкатулка, которую он мне подарил в честь знакомства, для корреспонденции…

— Письмовница, — подсказал герцог.

— В нее пришло послание. От потенциального заказчика. Коттедж на побережье. Какой-то столичный сэн собирается снять его на лето и боится нечисти.

— Дэн. Дэн Гьяти. Это я ему тебя порекомендовал, — с довольным видом кивнул герцог. — Дэн Гьяти не родовит, но он честный и небедный человек. Он занимается поставками посуды к королевскому двору. Знает всех и вся, чует выгоду издалека. Так что вы с ним найдете общий язык. К тому же если он останется доволен, то порекомендует тебя другим знакомым. Сейчас с магией все плохо. Люди не чувствуют себя в безопасности и в королевском дворце.

Я даже рот раскрыла. Представилось, что обтягиваю нитями королевскую резиденцию у моря. А окон там много – я видела, когда мы проезжали мимо. С таким гонораром, должно быть, больше вообще работать не придется.

Ремири засмеялся, узнав, почему я так мечтательно улыбаюсь. Я с удовольствием отметила, что с нашей первой встречи герцог изменился. Как будто ему тоже перепало вита – именно того, что отвечает за способность радоваться жизни.

— Надо же! — вдруг подпрыгнул на лавке герцог, только теперь заметив, что у него на коленях кверху пузом развалился довольный Гуля. — Когда это он залез мне на руки? Я и не заметил.

— Не заметил, а уже с четверть часа наглаживаете ему пузо, — хихикнула она. — Гуля такое умеет. Кажется, его нынешняя маленькость ему нравится. Здоровенным гулем он бы на ручках не поместился. Ой.

Поняла, что проговорилась. Гуля, как всегда чутко, почувствовал перемену настроения, спрыгнул и спрятался под лавку.

— Гулем? — со странным выражением лицауточнил герцог, непроизвольно потерев ладони. — Это оговорка, надеюсь?

Ага, по Фрейду. Я не стала рассказывать покровителю о природе своей собачки, подозревая, что он отнесется к славному песику так же предвзято, как другие. Но сейчас мне ничего не оставалось, кроме как выложить все на духу.

— Мертвый борур, ставший гулем, — ошарашенно повторил за мной герцог. — Который не сожрал тебя, а… начал защищать. Порождение некроманта, сотворившего  ходячую смерть. Я все правильно понял?

— Он не страшный, сэн Уильям, обычный пес, только нуждается в вите больше, чем в еде.

— Еде? Он ест? — нервно сглотнул герцог.

— Еще как. И остальные функции работают вполне обычно. Да ладно вам! Гуля безобиден! Я-то еще жива.

— Меня это как-то слабо успокаивает, — признался Ремири. — Мало ли как действует на немертвь твой пробудившийся витал. У меня-то он обычный.

— Но пузо