Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

о чем до следующего раза. Потому что можно быть чувствительным и мягким, можно видеть в человеке не вещь, а живое существо – все равно от этого не будет никакого толку.

Несколько движений и все закончится к обоюдному облегчению.

Рейвенар не понял, в какой момент это произошло. Просто внезапно осознал, что они теперь движутся вдвоем – их подхватило и понесло по сплетенным энергетическим потокам, поднимая все выше и выше, и Адемин наконец-то смогла вздохнуть. Дрогнули, приоткрываясь, губы, девушка шевельнулась под ним и, не осознавая этого, подалась навстречу.

Они оба сейчас не владели собой. Их окутали чары, изменяя и унося прочь – в Рейвенаре все пришло в движение, наполняясь той силой, которой не было и у величайших магов прошлого.

Уничтожить Моргана? Сорвать с него венец, а самого сбросить с башни?

Это была первая мысль, которая пришла в голову Рейвенару, и он скользнул заклинанием по своим невидимым оковам. Нет, рано. Еще рано. Они еще крепки, они еще не утратили свою власть над ним. Но если все это повторять и повторять…

В голову ударило, а пах свело жестокой судорогой наслаждения. Еще несколько последних движений, и Рейвенар обмяк на ложе рядом с женой, успев отметить, что на ее щеках вспыхнул румянец, а глаза загорелись живым огнем. Из них исчезло равнодушие, этот взгляд больше не отторгал.

– Мы оба меняемся, – негромко произнес Рейвенар. Минута блаженного спокойствия прошла, в глазах Адемин погасли блики света, и она отстранилась от него – растерянная, ничего не понимающая. – Магия меняет нас, и связь делается все глубже.

Адемин не ответила. Рейвенар уткнулся лицом в подушку и сразу же заснул.

 

***

Когда Рейвенар рухнул в сон, Адемин какое-то время лежала рядом с ним, а потом бесшумно поднялась с кровати и пошла в ванную. Обычно принцам и принцессам помогают мыться слуги, но она умела приводить себя в порядок без чужого участия.

Вода набралась – Адемин нырнула, пытаясь поймать то чувство, которое подхватило ее и повлекло вместе с Рейвенаром, заставив двигаться в едином ритме, наполняя чем-то теплым и властным, превращая двоих людей в единое существо.

Ей снова было не по себе. Она будто неожиданно встретилась с кем-то другим в своей душе. С кем-то, кто был более живым и свободным – и эта вторая Адемин плыла вверх по невидимым лучам, и тело ее откликалось на каждое движение Рейвенара.

“С точки зрения магии мы одно живое существо”, – подумала Адемин, и от этой мысли сделалось стыдно и неловко, но не больно. К щекам снова прилил жар, когда она вспомнила, как что-то внутри, в самой глубине, отозвалось и потекло навстречу тяжелым вминающим движениям Рейвенара.

Сегодня он очень старался быть другим. Словно за эти дни Адемин стала для него не просто топливом и вещью, которую можно использовать. Или нет – она по-прежнему была вещью, но очень дорогой и нужной. И он отнесся к этой вещи так, чтобы не ранить. Не сломать и не разрушить.

Адемин не знала, как к этому относиться. Чудовище открывалось ей с других сторон – и оно уже не было тем чудовищем, которое она привыкла представлять. Вот только что теперь делать с этим знанием?

Она вымылась – мыло здесь пахло ярче и пенилось сильнее, чем дома – потом набросила на плечи халат и подошла к окну. Ночь была светлой и звездной, парк заливал белый свет почти полной луны, и где-то там среди деревьев было пятно вечно цветущего жасмина.

Рейвенар чудовище. Да, его таким сделали, и он не мог сопротивляться – но все остальное делал он сам. Кого-то сжег заживо по приказу отца, кого-то превратил в жасминовый куст, едва не испепелил Софи…

“Он ответил за это, – напомнил внутренний голос. – Ты же помнишь. Ты все видела своими глазами. Он сражался за тебя. Вспомни, кто и когда это делал?”

Сейчас, глядя в парк, Адемин подумала, что Динграсс права. Они с Рейвенаром связаны и должны искать опору друг в друге. Делать общее дело. Так будет легче – хотя бы потому, что хищник не вопьется в твое горло.

Да, Рейвенар всегда будет исполнять приказы отца – пока не сможет разрушить узы, которые вынуждают его брать нож и резать себя. Но с ней, с Адемин, он сумеет быть другим.

Сегодня он уже пытался, пусть его прикосновения и не приносили ничего, кроме жжения и стыда.

В конце концов, проще жить рядом с ручным хищником, чем с диким. Раз уж кругом чудовища, надо как-то научиться справляться с ними.

Адемин плотнее запахнула халат. Завтра нужно будет зайти к Моргану – рассказать, что она пока не ловила никаких заклинаний Рейвенара. И упомянуть, что ей хотелось бы продолжить занятия благотворительностью – после всего, что она увидела в Подхвостье, Адемин трудно было спокойно жить дальше. А ведь она увидела только малую часть той жизни, которую люди вели в этом жутковатом месте…

Быть нужной. Приносить пользу другим. Так и ей самой будет легче и проще жить дальше.

Заскрипела кровать – Рейвенар проснулся и принялся одеваться. Сначала Адемин хотела не показываться ему, но потом все-таки вышла из ванной и увидела, что он надевает рубашку, торопливо застегивая пуговицы.

– Пропустил одну, – негромко заметила она. Рейвенар нахмурился, заметив ошибку, расстегнул пуговицы, принялся заново засовывать их в прорези. Адемин не хотелось спрашивать, но она все-таки спросила:

– Что случилось?

Лицо принца исказила неприятная тяжелая гримаса – напомнила, что чудовище никогда не превратится в комнатную собачонку. Оно всегда будет тем, кто с удовольствием запускает когти в тело жертвы.

Но если это помнить всегда, то просто не сможешь жить дальше. Лишишься рассудка, если зациклишься на этом и не станешь искать выход.

– Морган зовет, – неохотно ответил Рейвенар. – А когда он приказывает, я подчиняюсь. В любое время дня и ночи.

Сердце вдруг застучало, забилось, как птица, сорванная с неба и брошенная в клетку. Адемин молчала, прекрасно понимая, что