Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

Адемин недоумевающе посмотрела на мужа. Это признание так не вязалось с тем Рейвенаром, к которому она привыкла, что Адемин даже не знала, что сказать и думать.

– Отец Томас вытащил меня, – продолжал принц. – Приволок в храм, дал сухую одежду… какие-то ужасные лохмотья, но чистые. Я заснул и проснулся уже кем-то другим.

Адемин вопросительно подняла бровь.

– Кем же?

Рейвенар оценивающе посмотрел на нее, словно прикидывал, заслуживает ли она правды.

– Конечно, монстром, – ответил он, и Адемин коротко вздохнула и откинулась на спинку стула. – Но у монстра была теперь большая тайна. И была надежда.

– На что же ты надеялся?

Рейвенар отвернулся и какое-то время смотрел в сторону окна. Снаружи совсем стемнело, и его лицо отражалось в оконном стекле, словно кто-то нарисовал на нем акварель и теперь готовился размазать ее.

– На то, что однажды освобожусь. Что наступит день, и отец утратит надо мной власть, – признался Рейвенар, и Адемин чувствовала, как он напряжен, словно это признание могло как-то повредить ему.

Морган прекрасно это знал. Он понимал чувства своего сына – король не производил впечатления дурака.

– И что ты тогда сделаешь? – поинтересовалась Адемин, хотя и так знала ответ. Что один монстр может сделать с другим, с тем, который породил его?

“Не хочу этого знать, – подумала Адемин. – Не хочу это видеть”.

– Тебе рассказать во всех подробностях? – с лукавой улыбкой поинтересовался Рейвенар. – Когда-то у меня был целый сценарий в голове. Что я сделаю сначала, что после… Ну а потом я решил, что просто оттащу его в Подхвостье, к тому каналу. Брошу в воду и не позволю всплыть.

Адемин кивнула. Кусок мяса в тарелке показался ей не нежнейшей телятиной, а человеческой плотью – она поежилась и отодвинула его.

Страшнее всего было то, что Морган это заслужил. Что никто не попросит Рейвенара пощадить его. А жители Бергарана будут аплодировать.

– Я устал сегодня, – признался Рейвенар. – Мне вообще как-то нехорошо после общения с отцом.

Он посмотрел на Адемин тяжелым, каким-то неживым взглядом, и у той моментально вспотели ладони.

– Мне нужно топливо, – произнес Рейвенар. – Идем.

Глава 9

Сегодня он сказал себе, что будет другим.

Попробует не просто взять то, что принадлежит ему по праву.

Адемин знобило. Когда Рейвенар бросил заклинание, чтобы избавить ее от дурацких тряпок, то увидел, как девушку колотит крупная дрожь, словно он вытащил ее из проруби.

– Замерзла? – спросил он, расстегивая рубашку. Адемин отрицательно мотнула головой, и Рейвенар подумал: она скорее умрет, чем скажет, что ей плохо.

Раньше это не имело значения. Теперь оно появилось – Рейвенар приоткрыл навязанной жене часть своей жизни, важную и дорогую часть, и вдруг увидел в девушке не просто предмет.

Если она и была вещью, то очень, очень дорогой. И только безумец будет портить и ломать что-то настолько ценное.

Он подошел, опустил руки на плечи Адемин. Кожа была бледно-фарфоровой, с россыпью веснушек, а сама Адемин – почти окаменевшей. Она застыла, словно кукла – Рейвенару показалось, что он слышит, как быстро, нервно, с перебоями колотится ее сердце.

– У тебя красивые волосы, – произнес он, вынимая из прически двузубую шпильку. Тяжелые золотые пряди рассыпались по плечам и спине, Рейвенар осторожно положил шпильку на прикроватный столик: надо же, Адемин могла использовать ее, как оружие, но не додумалась…

Он пропустил пряди между пальцами. От девушки пахло духами с ландышем, но аромат не в силах был заглушить металлический запах ее страха. Она тряслась от ужаса, пыталась успокоиться, но не могла.

Окаменевшая. Напряженная, как туго натянутая тетива. Рейвенару даже послышался звон.

– Расслабься, – негромко посоветовал он, подталкивая девушку к кровати. – Ложись и расслабься, иначе снова будет больно.

– Тебе же того и надо, – откликнулась она, и Рейвенар не сдержал улыбку. Надо же, она боится, но у нее хватает сил на маленький укус.

Ладно, пусть так. У Рейвенара были женщины, которые так же боялись его. Всегда боялись, пряча страх за притворной страстью, неестественно веселыми улыбками и желанием, чтобы все поскорее закончилось – но ни одна не осмеливалась куснуть его.

У нее была маленькая грудь, того самого идеального размера, который легко ложится в руку. Рейвенар накрыл теплое полушарие ладонью, ощутил, как затвердевший сосок ткнулся в кожу. Перевел взгляд на Адемин – та смотрела в потолок с отрешенным выражением лица, ждала, когда же все это закончится.

Ей было страшно до судорог. Она была так напряжена, что каждое прикосновение Рейвенара вызывало боль.

Он развел в стороны ее ноги и дотронулся до нежно розовеющей плоти, словно хотел открыть раковину и достать жемчуг. Сделать так, чтобы это затравленное выражение умирающего животного исчезло. Прошелся пальцами, надавил на чувствительный маленький узелок, скользнул вниз, погружая пальцы внутрь – в тесное, горячее, живое.

– Нет… – едва слышно выдохнула Адемин.

Ему нравилось играть с ней. Нравилась эта горячая теснота – в какой-то момент Рейвенару захотелось все бросить и просто утолить похоть, которая закрывала глаза красной пеленой. Ворваться в чужую глубину, присвоить – он, в конце концов, имел на нее все права. Все в нем завязывалось тугим узлом от возбуждения, но он продолжал играть с ней, не в силах убрать руку, задыхаясь от жажды.

Но ей было больно. По-прежнему больно, противно и стыдно – Адемин не откликалась, не двигалась навстречу. Негромко вскрикнула, когда Рейвенар вошел в нее, и так и лежала под ним – неподвижная, словно мертвая, вмятая в белую ткань простыни, как в снежную могилу.

Дьявол с ней. В пекло ее на самое дно.

Рейвенар мог из шкуры вывернуться, мог впустить эту девчонку в душу, но все равно оставался для нее монстром. Чудовищем, которое ей навязали – и теперь она лежит бревном, исполняя супружеский долг.

Это бесило до головной боли. Теперь он двигался с размеренностью автоматона – просто завершить дело, получить силу и не вспоминать ни