Девушки бури и тени - Наташа Нган

– Как именно мы солгали вам, леди Дуня? – спрашивает Майна.

– Ваша подруга-кошка заявляет, что вы просто занимались своими делами на вершине горы, что, как нам известно, далеко от истины. Никто не забирается так далеко в северные горы, если только ему не есть что скрывать. Когда мы ранее сегодня захватили вашего спутника, демона-филина, он сказал нам, что одна из вас, человеческая девушка, убила самого Короля Демонов, и теперь Кетаи Ханно ищет нашей помощи в захвате трона.

— Да, именно по этой причине мы и пришли...

– Но скажите мне, леди Майна, – холодно перебивает леди Дуня, – как она могла убить Короля, когда мы только сегодня утром получили послание из дворца, подписанное самим Королём?

По залу пробегает электрический импульс.

На мгновение мне кажется, что я ослышалась.

– П-прошу прощения? – отвечает Майна.

– Это... такого не может быть, – произносит Цаэнь.

Взгляд леди Дуни скользит по всем нам, столь же ледяной, как и воздух, дующий из высокого окна:

– Сегодня нам принесли официальное уведомление из Сокрытого Дворца. Эксперты проверили печать и почерк. Они подтвердили, что письмо принадлежит Королю. Таким образом, он не может быть мёртв, если, конечно, не скончался за последние несколько часов.

– Нет! – восклицает Нитта.

То же самое слово поднимается у меня внутри, но застревает в горле, раздуваясь и перекрывая доступ воздуху. Воспоминания нахлынули на меня, яркие от красок и страха, каждое – как удар в сердце.

Изуродованный, окровавленный глаз Короля.

Хруст и разрыв хряща под моим клинком.

Ужасный крик Зелле: “Надо закончить, что начали!”

Я же убила его – видела его тело, он был мёртв.

Но тоненький змеиный голосок в уголке моего сознания шепчет: "Уверена?"

По коже пробегают мурашки, когда до меня доходит смысл слов леди Дуни. Наджа оторвала меня, когда я продолжала набрасываться на него. Когда мы с Майной убегали из рощи, а Кензо отвлёк её на себя, я видела лишь неподвижное тело Короля на земле, забрызганное кровью. Я думала... то есть, оно выглядело так, будто он мёртв. Но что, если это было не так? Что, если я ошиблась? Что если он лежал окровавленный и неподвижный, но по-прежнему в сознании, ещё живой? Я была слишком далеко, чтобы разглядеть, вздымается ли его грудь от неровного дыхания, двигаются или дрожат ли его веки – один глаз ещё мог двигаться за ними в погоне за своими снами.

Снами Короля. Моими кошмарами.

Ужас поднимается во мне. Потому что, если он выжил, если в нём тогда осталась хоть крупица жизни, какой бы рваной она ни была...

Шаманы не могут спасти того, кто уже мёртв. Каждый ихаранец знает, что в момент смерти душа отделяется от тела. Нет смысла чинить пустую смертную оболочку. И всё же даже тяжело раненных шаманы способны лечить и латать, соединять разорванную плоть обратно.

Пока отсиживались в храме, Хиро потребовалось две недели, чтобы заново сшить разорванную кожу на моих плечах и срастить сломанное ребро, причём каждый сеанс длился несколько часов. Это был один шаман, а у Короля их сотни.

Тысячи.

И, как сказал мне на днях Цаэнь, он призывает их себе всё больше и больше. У него столько магии, сколько он пожелает, и сердце, жаждущее власти.

Земля уходит у меня из-под ног, как будто стекло подо мной плавится, и я в любую секунду могу выпасть сквозь облака к голодным зубьям гор. Потому что, если Король не умер — если я потерпела неудачу, — тогда всё было напрасно. Члены клана Ханно подтвердили, что они предатели. Двор не рухнул. Король ещё способен зачать наследника. И теперь добраться до него будет в миллион раз сложнее, потому что дворец будет находиться в состоянии повышенной готовности до конца его правления. Они могут даже перекрыть ему доступ к Бумажным Девушкам, чтобы одна из них не завершила то, что начала её сестра — то есть я.

Сколько раз я мечтала покончить с традицией Бумажных Девушек. Сколько ночей я мечтала о будущем, в котором такие девушки, как я, будут свободны.

Я бы никогда не поверила, что мысль о такой возможности вызвала бы у меня страх.

Мы с Майна одновременно поворачиваемся друг к другу, как будто нас тянут за верёвочки. Хотя её лицо ничего не выражает, в глазах столько замешательства, ужаса и глубокой, невыразимой печали, что это разжигает пылающий уголёк гнева у меня под ложечкой.

После всего, через что мы прошли, как смеет Король иметь наглость жить? Как посмел он отнять у нас нашу победу?

Лицо Майны превращается в невозмутимую маску, она снова поворачивается к Белому Крылу.

– Леди Дуня, – начинает она при нашем потрясённом молчании, её голос отдаётся эхом сдерживаемых эмоций, – не знаю, что именно говорится в этом письме, но я настоятельно призываю вас прислушаться к нашему предложению. Правление Короля привело к увеличению раскола между Кастами, а Порча усиливалась с каждым годом, не подавая никаких признаков ослабления. На всём пути сюда Меррин — демон-филин, которого вы поймали ранее, — заметил ухудшение воздушных потоков. Что будет, когда вы не сможете больше летать по своим землям?

У командира Тео встрепенулись перья. Некоторые стражники щёлкают клювами, словно Майна сошла с ума, предположив, что они, возможно, не контролируют собственное небо. Но леди Дуня остается неподвижной.

– Отец не стремится ни к славе, ни к диктатуре, – продолжает Майна, набираясь сил. – Он просто хочет передать власть обратно в руки кланов. Он борется за свободу, равенство, за восстановление прежнего величия Ихары. Чем дольше мы сидим сложа руки, тем быстрее умирает наша земля и тем более раздробленными становятся наши люди, – она сжимает руки в кулаки. – Нужно действовать немедленно.

В зале повисает тишина.

Затем раздаётся повелительный голос леди Дуни:

– Отведите их в камеры.

Нитта начинает шипеть. Цаэнь разражается речью, изрыгая хвалу Кетаи и делу Ханно, а также тому, почему нам нужна помощь птицедемонов. Его аргументы производят на двор Белого Крыла не большее впечатление, чем наполовину растаявшие снежинки.

Я смотрю непонимающими глазами. Леди Дуня выглядит невозмутимо; мне хочется схватить её, потрясти, просто чтобы посмотреть, есть ли у неё что-нибудь внутри. Как она может оставаться такой отстранённой? Неужели ей всё равно, падёт ли остальное королевство, лишь бы устояли её стены?

Слева от себя я вижу, как Майна изо всех сил пытается