Щит Спэрроу - Девни Перри

Я подошла к левому борту корабля, вглядываясь вдаль. Там не было ничего, кроме воды, неба и белых облаков.

Здесь должно было быть одиноко. Я чувствовала себя изолированной. Но я провела слишком много лет на своем утесе в Росло, представляя, что находится за пределами берегов Куэнтиса, чтобы испытывать что-либо, кроме трепета.

Я не выбирала это приключение, но все же это было приключение.

Я закрыла глаза, чувствуя на лице брызги соленой воды. Я подняла голову к небу, ощущая тепло солнца на щеках и наполняя легкие воздухом.

Мое приключение.

Была ли я довольна этой ситуацией? Нет. Но, по крайней мере, я смогу найти радость в этом путешествии.

— Команда только что вымыла полы. Постарайся не блевать на палубу, моя королева.

Ему действительно нужно было перестать называть меня так.

Я скривила губы, услышав знакомый низкий голос. Прошлой ночью я приняла голос Завьера за голос Стража. Но они были такими же разными, как зеленые паруса на фоне голубого неба.

Завьер и близко не был таким снисходительным.

Включала ли в себя способность Стража чувствовать настроение? Неужели он почувствовал, что я почти наслаждаюсь происходящим, и решил испортить мне этот счастливый момент?

— Тебе больше не к кому приставать? — спросила я, когда он подошел и встал рядом со мной.

— Нет. — И на его лице появилась ухмылка.

Он был еще более высокомерен, чем когда-либо.

Было ли это высокомерие результатом убийства? Считал ли он себя неприкасаемым?

Он стоял слишком близко, и я отодвинулась. От этого его ухмылка стала только шире.

Боги, мне захотелось влепить ему пощечину. Возможно, это была не лучшая идея, учитывая, что он был убийцей невинных людей, но желание было непреодолимым.

Мужчины в моей жизни не ухмылялись. Отец хмурился. Бэннер никогда бы не опустился до такой грубости. А стражников в замке учили сохранять нейтральное выражение лица.

Страж ухмылялся, словно сам изобрел этот жест. Только уголки его рта изогнулись в том, что кто-то мог бы счесть кривой усмешкой, и это можно было бы принять за улыбку, если бы не прищуренные глаза. Мужчина излучал презрение и превосходство.

Его взгляд снова стал изумрудно-зеленым и полным подозрения. Он уставился на меня так, словно знал какой-то секрет. Секрет, которым он собирался безжалостно дразнить меня.

— Красивое платье. — Его пристальный взгляд медленно прошелся по моему телу, с головы до ног. — Не хочешь примерить ту одежду, которую я оставил тебе сегодня утром?

— Ты заходил в мою каюту? — Костяшки моих пальцев побелели, когда я крепче вцепилась в поручень. Прежде чем я закончу этот разговор, на дереве останутся царапины от моих ногтей. — Дверь была заперта.

— Да? Моя ошибка.

Ублюдок. Я постучала себя по носу, затем наклонилась, обнюхивая его жилет.

— Когда я проснулась, мне показалось, что в воздухе витает какой-то неприятный запах. Должно быть, это был ты.

Ухмылка растянулась в настоящую улыбку с ровными белыми зубами.

— Ты храпишь, Кросс.

Кросс. Не Вульф.

Он, вероятно, хотел меня оскорбить. Что я еще не заслужила королевского имени Туры. Но я не хотела быть Вульф, так что, если этот болван хотел обидеть меня моей фамилией, я не собиралась возражать.

— Я не храплю.

Я определенно храплю.

Это случалось всякий раз, когда я переутомлялась, как, например, прошлым вечером. Временами я храпела так громко, что просыпалась сама.

Не то чтобы я когда-нибудь признаюсь ему в этом.

Страж усмехнулся и повернулся лицом к «Тесаку», плывшему рядом с нами.

Что я ненавидела больше? Его ухмылку? Или то, как легко он мог посмеяться надо мной? Я не могла определиться.

Прежде чем я успела извиниться и спуститься вниз, он оперся руками о поручень рядом с моими и одним плавным движением прыгнул за борт.

У меня отвисла челюсть, когда он рухнул в воду, исчезнув под ее волнами.

Я оглядела палубу, ожидая увидеть шокированные лица кого-нибудь еще, но матросы продолжали работать, как будто это было в порядке вещей. Как будто кому-то не нужно было бросать ему веревку, прежде чем мы оставим его позади.

Паруса были расправлены, и мы двигались быстро. Он же не мог плыть так быстро, правда?

Я перегнулась через бортик, вглядываясь в воду. Как долго он мог задерживать дыхание? Где он?

Да, если бы он утонул, это избавило бы меня от многих неприятностей. И да, я мечтала о том, чтобы самой выбросить его за борт. Но если он умрет, это будет довольно… разочаровывающе. И действительно неудовлетворительно.

— Вон. — В поле моего зрения появилась рука, протянутая к «Тесаку». Завьер занял место, где только что стоял Страж, и указал на корпус другого корабля.

Туда, где человек, который всего несколько мгновений назад спрыгнул с этого корабля, уже карабкался по веревке на другой.

Ни один смертный не мог плавать так быстро.

— Кто он? — прошептала я.

Завьер опустил руку, не сводя глаз со Стража. Он не ответил на мой вопрос.

— Доброе утро, Одесса.

— Доброе утро, — сказала я, переводя взгляд с принца на «Тесак».

На том корабле были рейнджеры? Востер? Разве это имело значение, если на «Резаке» не было Верховного жреца или брата Дайма? Я была просто рада, что они были достаточно далеко и я не могла чувствовать их магию.

Завьер протянул руку, приглашая меня подняться по лестнице на корму, где мы стояли прошлым вечером. Там мы могли поговорить наедине.

— Ты отдохнула? — спросил он, когда мы облокотились на перила, не сводя глаз с того места, где были, а не с того, куда направлялись.

Я пожала плечами.

— Немного.

Он что-то пробормотал себе под нос, глядя в сторону Куэнтиса. На его лице была щетина, подчеркивавшая резкие линии подбородка. За спиной у него висел меч. На поясе — ножи. Принц-воин.

Под глазами у него были темные круги, как будто он не спал всю ночь.

Он сделал это на случай появления мерроуила? Был ли он вооружен, чтобы защитить нас в случае нападения монстра?

— Ты когда-нибудь пересекала Крисент Кроссинг? — спросил он, облокотившись на перила и глядя на море.

— Я никогда не была на корабле.

Однажды отец отправился в Озарт и согласился взять меня с собой, но потом я заболела кашлем, и он оставил меня с нашими целителями.

— Этот переход не для слабых. Как твой желудок?

— Не слабый.

— Хорошо.

— С другой стороны, камеристкам моей госпожи приходится нелегко.

— Предупреди их, что дальше будет только хуже. Однажды