Щит Спэрроу - Девни Перри

Или, может быть, это были просто мои слезы.

Я сняла корону с головы, вытирая глаза.

— Тебе понадобится другая одежда, — глубокий, рокочущий мужской голос заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась, чуть не уронив корону, так как ожидала увидеть притаившегося Стража.

Но это был Завьер.

Как долго он там стоял? И когда, черт возьми, он успел научиться говорить?

— Большинство женщин в Туре одеваются так же, как и мужчины. — Он присоединился ко мне у стойки. — Они считают, что брюки более практичны в повседневной жизни. Даже в Перрисе дамы обычно надевают платья только на вечеринки.

Он хотел поговорить о моде? Точно нет.

— Ты можешь говорить.

— Если я не разговариваю, это не значит, что не могу. — Он ухмыльнулся. Это была не такая ухмылка, как у Стража, но такая же высокомерная и приводящая в бешенство. — Добро пожаловать на борт корабля, Одесса Вульф.

Вульф. Не Кросс.

Одесса Вульф.

Это был удар под дых. Еще одно напоминание о том, как все изменилось менее чем за сутки. Если бы не ограждение, я бы шлепнулась на задницу.

Насколько сильно человек может потерять свою индивидуальность, прежде чем превратится в пустую скорлупу?

Одесса Вульф.

Я ненавидела это. Ненавидела всеми фибрами души.

Может быть, он это чувствовал. Может быть, это была его игра, чтобы лишить меня всего, что было во мне.

Ну, я не играла. Они не смогут лишить меня ничего, если я сделаю это сама.

— Держи. — Я сунула ему в руки свою корону. — Этого хватит на всю семью на долгие годы.

Нахмурив лоб, Завьер изучал золото и янтарь украшения.

Не став дожидаться его ответа, я пересекла корму и понадеялась, что всплеск, который я услышала позади себя, был не от того, что мою корону бросили в океан.

Десять

«Резак». «Пушка». «Тесак».

Очевидно, при присвоении названий кораблям туранцы придерживались названия оружия.

И они очень гордились этими названиями.

Название «Резак» было украшением обеденного стола в моей каюте. На каждом стуле была прикреплена латунная табличка с названием. И оно было нарисовано закрученными бежевыми буквами на дереве над задними окнами.

Они что, боялись, что если его не выгравировать в изголовье кровати, кто-нибудь забудет, где он спит?

Если отбросить таблички, то, по крайней мере, на этом корабле было относительно комфортно. Я все еще привыкала к постоянной качке, но меня не тошнило. В отличие от Бриэль и Джоселин, которые провели большую часть ночи, прижимая миски к груди.

Я меняла их миски, прикладывала прохладные компрессы к их лбам и укрывала одеялами, когда у них начинался озноб. После того, как несколько часов назад они обе наконец заснули, я легла, планируя сегодня выспаться как можно лучше. Но на окнах, расположенных в задней части корабля, не было занавесок. Ничто не заслоняло синеву океана, отражающую золото восходящего солнца.

Было слишком светло, чтобы спать. И в этой каюте было слишком душно.

Было слишком тесно в таком маленьком помещении. Стол, на котором можно было перекусить. Мои сундуки стояли у стены рядом с сундуками Бриэль и Джоселин. И три кровати. Моя находилась в одном конце комнаты, а их — в противоположном, узкий проход разделял каюту пополам.

Джоселин не успела полностью распаковать мои сундуки. Она достала только несколько платьев, чтобы повесить их на крючки рядом с дверью. Сегодня я планировала надеть простое серое платье, как и всегда.

Только на полу, прямо за дверью, лежала стопка сложенной одежды.

Дверь была заперта.

В какой-то момент, пока я спала, кто-то по поручению моего мужа вломился в мою комнату, чтобы принести мне одежду. Ботинки. Брюки.

Я не носила брюки. Никогда.

Моя фамилия, мой дом, моя корона и моя семья исчезли, но, черт возьми, я не собиралась терять и свою одежду тоже. Я была женщиной, которая любила платья, даже если они были серыми.

Эти брюки могли идти к черту.

Поэтому я подошла к вешалке, сняла свое наименее помятое платье и надела его вместе с парой самых удобных тапочек. Затем я вытащила свое ожерелье из-под подушки, где оставила его прошлой ночью.

В тот момент, когда я надела его через голову, прижав кулон к сердцу, на мое тело легла теплая тяжесть. Не сильная тяжесть, а как будто что-то мягко пригвоздило меня к полу. Отпустив мои плечи от ушей. Как будто я обрела новую точку опоры, которая удерживала меня на этом раскачивающемся корабле.

Я посмотрела в узкое зеркало, висевшее на задней стороне двери. Женщина, смотревшая на меня, выглядела уставшей. Все еще голодной — я ела вчерашний ужин, боясь, что если съем слишком много, то меня стошнит. Но, тем не менее, этой женщиной была я.

Унылое серое платье, каштановые волосы, стоптанные тапочки и теплое ожерелье. Мой гардероб мог быть скучным, но это был кусочек нормальности в этом море неопределенности.

Я спрятала кулон за вырез платья, прижав его к груди.

Поскольку Завьер, казалось, не проявлял никакого интереса к моему телу или к закреплению этого брака, он будет в полной безопасности у меня между грудей.

Я подошла к груде одежды и ботинок и смахнул их в угол.

Если туранцы действительно хотели, чтобы я надела брюки, они могли постучать, прежде чем войти в мою комнату.

Бриэль и Джоселин крепко спали, раскрыв рты и обхватив руками миски, которые я не раз за ночь выливала в окно.

Я разгладила платье на груди, выпрямила спину и открыла дверь. Затем поднялась по лестнице, ведущей на палубу корабля.

Порыв океанского ветра взъерошил кончики моих волос, спутав локоны. Потом их придется расчесывать, но что еще мне оставалось делать? Если сегодняшний вечер будет похож на предыдущий, я проведу несколько часов после того, как мне принесут ужин в каюту, считая волны. И слушая, как тошнит Бриэль и Джоселин.

У меня будет время причесаться.

Палуба была чистой и незагромождённой. Вчера все коробки и ящички, разбросанные по всему пространству, были расставлены, наши припасы надежно спрятаны внизу.

Один человек мыл полы, в то время как другие были заняты такелажем. Никто не смотрел в мою сторону. Казалось, никого не волновало, что я вышла из своей каюты.

Для туранцев я была такой же невидимой, как и дома. Хорошо. Это облегчит слежку.

«Пушка» и «Тесак» плыли рядом с «Резаком», не так близко, чтобы они рисковали столкнуться, но и не так далеко, чтобы не