Жена по требованию, или Мы так (не) договаривались! - Елена Сергеевна Счастная

стороны брызнули острые осколки, и один даже вернулся ко мне на постель. Я посмотрела на него с холодным безразличием.

Жаль это не голова Мирэя!

На несколько мгновений наступила полнейшая тишина, а затем светлый уточнил:

– Успокоилась?

В подтверждение того, что моя злость на него ничуть не утихла, вдогонку кувшину я бросила ещё и стакан. Хорошая посуда, жаль её, но сейчас та часть моего разума, которая отвечала за бережливость, напрочь атрофировалась. Мне просто хотелось достать Мирэя хоть чем-то! Чтобы ему хоть на мгновение стало так же больно, как мне вчера.

Решив, что больше мне бить нечего, он снова заглянул в комнату, внимательно оценил обстановку и прошёл дальше. Осколки укоризненно захрустели под его ногами.

– Пришёл меня добить? – я прищурилась, ядовито оглядывая его.

Как всегда, безупречен, аж тошно. Зато я сегодня похожа на моль, которую окунули в чернила.

– Я не собирался тебе вредить, если ты успела об этом подумать! А метка – всего лишь подстраховка на случай того, если тебе внезапно ударит в голову сбежать. Вчерашний случай только подтвердил, что я был прав в своих опасениях.

Он медленно приблизился ко мне и остановился у изножья постели. Я подтянула одеяло к подбородку, чтобы ему не было видно вообще ничего, вчера он и так увидел слишком многое – как теперь с этим жить? Как вообще находиться с ним в одном помещении без риска залиться краской?

– Но ты мог хотя бы предупредить меня, насколько огромная сила заключена в этой метке? – пошла я в наступление. – Чтобы я даже не пыталась её убрать! Умолчать о таком… Я даже не знаю. Как будто я чем-то намеренно тебе навредила, и теперь ты хочешь на мне отыграться!

Ночью какой-то момент мне и правда показалось, что я просто умру – настолько невыносимой была боль. Сейчас память тела милостиво стёрла часть ощущений, но на душе осталась поганенькая тяжесть.

– Я уверен, что в таком случае ты побежала бы избавляться от метки ещё быстрее! – Мирэй рискнул подойти ещё ближе, а его тон стал мягче: – Вообще-то я пришёл спросить, как ты себя чувствуешь. А ты сразу графинами кидаться!

Он опустился на край постели, и тут же подпрыгнул, взвыв, словно подбитый зверь. Клянусь конём Всадника, я расслышала несколько сдавленных ругательств, которые совсем не вязались с благочестивым обликом Паладина.

– Что там такое?! – он оглянулся, потерев пострадавшее место.

Оказалось, тот самый осколок кувшина, который упал мне на покрывало, впился ему прямо в мягкое место. Причём сильно, раз его так подбросило.

– Возмездие, – я сложила руки на груди. – Впредь даже не приближайся ко мне. Мне достаточно той гадости, которую ты нарисовал на моей спине. И да, теперь я чувствую себя гораздо лучше.

С этими словами я смахнула осколок на пол. Придётся убирать самой. Как-то даже неловко звать горничную – она не виновата в том, что я не умею держать себя в руках.

– Я сам не ожидал, что эффект метки с годами так усилится, – Мирэй развёл руками. – Так что просто будь осторожной, и когда всё закончится, я лично уберу её так, что не останется и следа.

Я скептически скривилась. Неужели всё это только для того, чтобы заставить меня выйти замуж? Без издевательств совсем никак?

– Что тут случилось?! – внезапный возглас матери заставил нас со светлым одновременно вздрогнуть. – Кейлет!

– А что сразу Кейлет?! – я сложила руки на груди и надулась.

Мать перевела на Мирэя удивлённый взгляд, но капля за каплей он начал приобретать угрожающее выражение. Светлый слегка растерялся, ведь он не знал, что киэра Яттари в гневе может быть очень страшна – с виду-то она самая мирная и благочестивая женщина на свете! А вот у меня даже промелькнула надежда, что матушка всё-таки решит его выгнать.

Но светлый быстро сориентировался и состроил виноватый вид:

– Простите, мы с Кейлет немного повздорили, я был неосторожен в словах, и она немного вспылила. Мы всё уберём!

– Немного вспылила?! – тон матери выражал полнейшее недоумение. – Кейлет очень уравновешенная девушка, и надо очень сильно её разозлить, чтобы она начала бросаться вещами!

– Значит, я разозлил её очень сильно. Мне очень жаль. Ещё раз извините!

Такой удобный случай выставить Мирэя отсюда, а мне даже нечего добавить к его рассказу, иначе мои ночные похождения и их причина сразу всплывут наружу. Поэтому я только и могла что сидеть и хмуриться без какого-то активного участия в их беседе. и очень жаль, ведь особая магия светлого сработала и на этот раз: взгляд матери быстро смягчился, она вздохнула и помахала на него рукой.

– Ладно, идите! Идите! Нужно же быть осторожнее в словах, когда девушка недомогает!

Мирэй почтительно ей кивнул и почти бесшумно удалился. Ну вот как ему это каждый раз удаётся – сглаживать любые острые углы?

Теперь всё внимание матери вновь обратилось на меня, оглядывая разруху в комнате, она подошла и первым делом прижалась губами к моему лбу. Но я и так знала, что жара у меня нет.

– Что случилось дорогая? – мать взяла моё лицо в ладони и оглядела его, мягко поглаживая большими пальцами по щекам.

В ответ на её слова метка на моей спине подло зачесалась. Я поёрзала по подушке, и раздражающее ощущение слегка утихло. Теперь меня будет преследовать чувство, будто светлый постоянно за мной следит, даже когда его нет рядом. Может, он и разговоры через свою метку подслушивать умеет?

– Всё дело в последнем визите Харска, – выдала я придуманную заранее отговорку. – Я пыталась применить магию, хоть и помнила о защите в доме. Внутреннее перенапряжение и… Он так расстроил и напугал меня. Я не знаю, что теперь делать!

– Да, всё сложилось одно к другому, – матушка тоже присела на край моей постели, и в голове промелькнула мысль, что вовремя я убрала осколок. – Он поступил очень некрасиво! Это оскорбление всей нашей фамилии! Думаю, некоторое время вам лучше не встречаться. Я отправила письмо Верховной, чтобы она знала о проделках своего драгоценного сына. Это просто какой-то кошмар!

Она погладила меня по волосам, и мне вдруг стало совестно за своё притворство. Я ведь не умираю, просто немного поддалась хандре. А наши с Мирэем отношения больше никого не касаются, придётся с этим смириться.

– Ничего, мне уже гораздо лучше, и я как раз собиралась вставать, – я улыбнулась и накрыла ладонь матери своей. – Просто почувствовала небольшую слабость, когда проснулась. Но я не собиралась валяться в постели весь день.

Лицо матушки сразу просветлело, она встала и энергично прошлась по комнате.