Щит Спэрроу - Девни Перри

Надеюсь, кто-нибудь из членов туранского экипажа был поваром. Или мог бы указать мне, где можно перекусить.

Стюард кивнул, проходя мимо меня с пустыми руками, чтобы принести сундук номер два.

Где все? Где отец, и Марго, и Мэй, и Арталайус? Они ведь должны были прийти, верно? Они бы не дали мне уплыть, не попрощавшись, не так ли?

Я даже не могла не задаться вопросом, отчего у меня защипало в носу от подступающих слез.

Это из-за усталости. От голода. Я была на грани эмоционального срыва, и все, на что я могла сейчас надеяться, — это на то, что смогу справиться с этим в одиночку.

Моя рука потянулась к ожерелью, которое я надела сегодня утром во время поездки в экипаже, и вытащила кулон из выреза моего простого серого платья. Я сжала его в руке, ощущая тепло металла на своей коже, его вес был приятным.

Смогу ли я когда-нибудь вернуться в Росло? Увижу ли снова эти доки?

Увижу ли я свою семью?

Может быть, это и к лучшему, что отец не оставил меня одну прошлой ночью. Он не дал мне возможности осознать все это. Сломаться и заплакать.

Вот только сейчас я была одна, смотрела на эти корабли, и не было никакой возможности избежать неизбежного.

Сегодня я уезжала из Росло. Уезжала из дома.

Стюард снова прошел мимо меня, на этот раз быстро кивнув, когда нес мой сундук. Скоро он возьмет третий, и тогда все закончится. Он повезет экипаж обратно в замок, пока я буду стоять здесь одна.

Я не могла стоять здесь одна. Я вообще не могла здесь стоять. От волнения у меня сводило ноги и руки, поэтому я отвернулась от кораблей и направилась вдоль доков.

— Принцесса? — позвал один из охранников.

— Я собираюсь прогуляться, — сказала я ему.

— Но…

— Одна.

Он слегка поклонился мне.

— Принцесса.

Последует ли он за мной? Абсолютно. Он был приставлен ко мне, но не подчинялся моим приказам. Но пока он держался на расстоянии, мне было все равно.

Мои тапочки бесшумно ступали по неровным доскам под ногами, дерево поскрипывало под моим весом через каждые несколько шагов. От запаха вареных яиц и солонины, доносившегося из соседнего здания, у меня заурчало в животе.

Мужчина, тащивший корзину с рыбой, удивленно посмотрел на меня, когда я проходила мимо его открытого прилавка. Его темно-карие глаза расширились при виде моей короны — аксессуара, на котором настояла Марго. Он поставил корзину так резко, что она опрокинулась, и бросился кланяться.

— Ваше высочество.

— Доброе утро. — Я подошла, чтобы помочь ему с корзиной, но, когда наклонилась за рыбой, он отмахнулся от меня.

— Нет, принцесса. Пожалуйста, оставьте их. У вас будут пахнуть руки.

Принцесса с руками, перепачканными рыбой. Боже упаси.

Я оставила его заниматься своим делом и продолжила прогулку, зарабатывая все больше удивленных взглядов по мере того, как продвигалась вдоль доков.

Лавка моего любимого газетчика была закрыта, окна занавешены, чтобы скрыть его печатный станок. Были ли в Туре газетчики? Я надеялась на это. Я любила читать еженедельные издания.

Некоторые газеты были посвящены художественным историям. Другие распространяли городские сплетни. А еще были те, кто сообщал о реальных событиях, таких как преступления и праздники.

В Росло было столько газет, что в замок каждый день поступало по несколько штук. Слуги передавали их по кругу, как сладости. У Марго была своя подписка. У Мэй своя. И у меня тоже.

Жаль, что я не догадалась захватить что-нибудь почитать в дорогу.

У всех газетчиков были настоящие офисы и здания, но большинство торговцев в доках работали в открытых палатках. На ночь они накрывали их брезентом. Но сегодня утром эти брезенты были наброшены на наклонные крыши и отодвинуты в сторону, открывая взору столы, корзины и витрины. В доках Росло не было ничего такого, чего нельзя было бы купить — от рыбы до фруктов, трав, украшений, тоников и тканей.

Эти проходы всегда были оживленными, всегда переполнены людьми. За исключением сегодняшнего дня. Люди откровенно таращились на меня, когда я проходила мимо. Другие прятались из виду. Без обычной давки покупателей было невозможно затеряться. Спрятаться в толпе.

Только не с этой чертовой короной на голове.

А что, если я выброшу ее в океан?

Я рассмеялась про себя, представив лицо Марго. О, это было заманчиво. Если бы это не было невероятной тратой денег, я бы сделала это сегодня же. Но золота и драгоценных камней было достаточно, чтобы прокормить семью в течение целого поколения.

Так что она оставалась у меня на голове, пока я шла. Может быть, я могла бы разобрать ее на части, кусочек за кусочком, и рассыпать драгоценности по Туре.

— Семь. — До моего слуха донесся мужской голос. — Ты когда-нибудь видел семь мерроуилов?

— Тени, нет. Я никогда их не видел. — Еще один мужчина рассмеялся, и оба зашагали так быстро, что, казалось, не заметили, что я прислушиваюсь.

Мерроуилы.

Я бесцельно бродила здесь, вместо того чтобы искать монстров.

Мысль о том, что я смогу увидеть настоящего мерроуила, придала мне сил, и я пошла другим путем, следуя за мужчинами. Мы свернули с рынка и пошли вдоль длинного причала, с одной стороны которого покачивались на воде корабли куэнтинов, их бирюзовые паруса были подвязаны и убраны.

В конце прохода столпилась группа мужчин. Рядом с ними были высокие балки, на которых рыбаки подвешивали на массивные железные крючки самый крупный улов из своей флотилии.

Но сегодня вместо осетра и акулы эти крючки пронзили ряд мертвых мерроуилов.

Семь мерроуилов. Получается «Цепь Семерок».

До вчерашнего дня я не испытывала отвращения к числам. О, как все изменилось.

— Семь, — выплюнула я, подходя ближе к монстрам.

Чешуя мерроуилов была синей, как сапфиры, с бирюзовыми краями. Плавники вдоль их спин переливались, как опалы. Отдельные кости, торчавшие из их черепов, были гладкими и белыми, как снег. В момент смерти их рты были широко открыты, обнажая пять рядов острых, как бритва, зубов.

Они были больше, чем я себе представляла, в два раза шире человеческого роста. И такие длинные, что даже когда их протыкали посередине, их хвосты обвивались вокруг досок причала, как толстые веревки.

— Ух ты, — прошептала я.

Это привлекло внимание мужчины, стоявшего ближе всех. Он взглянул на меня раз, потом другой, выпучив глаза, когда заметил мою корону.

— П-принцесса.

Достаточно было произнести одно запинающееся слово, чтобы остальные повернулись ко мне. Как и мужчина с