Ее кровь, его тьма - Лира Алая

Я зажмурилась, чувствуя, как волна беззащитности накрывает меня, и вместе с тем где-то глубоко внутри рождалось другое чувство — острое, дикое желание.

— Так ты ещё и врушка, — усмехнулся он. Его глаза сверкнули, и этот блеск был страшнее любых слов.

— Отпусти, — я дёрнулась, пытаясь вырваться, но его руки оказались сильнее, тяжелее, словно стальные кандалы.

— Я заставлю тебя говорить правду, просить, умолять меня взять тебя. Но тебе придётся постараться, так как я сейчас очень зол.

Он рванул простынь так резко, что ткань с треском поддалась. В его руках получился длинный и крепкий отрез, идеально подходящий для того, чтобы связать. Я почувствовала, как дыхание перехватило — в груди защемило то ли от страха, то ли от предвкушения.

Я брыкалась, извивалась, пыталась ударить его ногой, дотянуться руками, чтобы укусить. Моё сердце стучало так громко, что казалось, его глухие удары слышны в тишине комнаты.

— Отпусти меня, я не хочу, — мои слова звучали резко, но голос дрогнул, и я сама услышала, как в нём смешались гнев и желание.

Он скрепил мои руки крепким узлом за спиной, его пальцы ловко, безжалостно затянули ткань так, что я почувствовала её жесткую давящую силу на запястьях. Он придавил меня своим весом, и я ощутила его твёрдое тело, прижимающее меня к кровати, лишающее возможности даже дышать свободно. Его рука уверенно скользнула вниз и проникла в мою промежность.

— Вот и первая ложь, — прошептал он прямо у моего уха, горячее дыхание обжигало кожу. — Ты такая мокрая.

Сердце предательски ухнуло вниз. Его пальцы скользнули по влажности, и я сама услышала предательский звук.

— Тебя возбуждает сопротивление? Заводит борьба? — его голос стал ниже, опаснее, медленнее, как хищник, играющий с жертвой. — Давай продолжим нашу игру.

Я прикусила губу, чтобы не застонать. Но тело отзывалось быстрее, чем разум.

Следующим действием он оторвал ещё один кусок ткани и завязал мне сначала рот, грубо, но плотно, лишив возможности кричать, а затем — глаза. Мир мгновенно исчез, провалился во тьму. Я осталась только с собственным дыханием и его прикосновениями.

Он уложил меня на живот, развёл мои ноги и крепко привязал к спинке кровати. Тугие узлы надёжно держали, полностью обездвиживая. Я чувствовала себя пойманной, распятой, лишённой возможности даже дернуться.

— Чем больше сопротивляется, тем меньше сил, мышка, — его голос звучал где-то рядом, но я не могла понять, насколько близко он находится.

И тогда все чувства обострились. Я чувствовала каждое движение его пальцев, каждый лёгкий сдвиг его тела, каждый вздох. Внутри всё горело. Я боялась, что он возьмёт меня жестко, грубо, подчиняя полностью, не оставляя шанса сказать «нет». Но он тянул. Медлил. И это сводило с ума.

Я замерла, затаила дыхание, не зная, чего ожидать.

— Ты ждёшь, что я буду насильно брать тебя? — его слова резанули, и от этого всё во мне сжалось.

Пауза. Его дыхание стало горячее, я чувствовала его у самой шеи, хотя он и не касался.

— Даже не надейся, сладкая. Мне нравится, как ты сама умоляешь меня. Я не буду отказывать себе в таком удовольствии.

Его слова были ударом. Обида полоснула по груди. Но тело снова предало меня. Внизу всё пульсировало от желания. Я действительно чувствовала возбуждение. И какая-то часть меня жаждала этого — принять его прямо сейчас, ощутить внутри, раствориться в нём.

Эта мысль была такой яркой, что я сама не заметила, как приподняла бёдра. Представила его плотность во мне, его резкий напор. От этой картинки стало ещё больнее оттого, что он всё ещё не прикасался.

И тогда — первое прикосновение. Его ладонь легла на мои ягодицы. Нежное, почти невесомое. Я вздрогнула от неожиданности. Он медленно подключил вторую руку, начал гладить меня, массировать, иногда слегка надавливая, иногда проводя по коже так легко, что я чувствовала только тепло его пальцев. Движение за движением.

Эти прикосновения расслабляли. Но с каждой секундой желание внизу поднималось, распаляло всё сильнее. Я сама не заметила, как начала чуть приподнимать бёдра. Когда опускалась вниз, чувствовала, что смогу дойти до оргазма от одного только этого ритма.

— Так нельзя, — вдруг его голос стал резким, и тут же — горячий удар по ягодицам.

Я вскрикнула в кляп, простонала, и это прострелило меня ещё сильнее. Волна желания пронеслась по телу, соски напряглись и болезненно тёрлись о простынь.

Он не дал мне отдышаться. Его ладони снова ласкали, но теперь он опускал пальцы между ягодиц, почти касаясь моего клитора, но снова отступая, играя на грани. Это было сладко и мучительно одновременно.

Мне так хотелось почувствовать его пальцы внутри. Чтобы он растёр мои соки, нашёл ту самую точку. Я знала, что от этого взорвусь. Но каждая моя попытка податься навстречу заканчивалась новым ударом.

И самое страшное, что я не была против. Его шлепки отзывались наслаждением так ярко, что мне казалось — я могу кончить только от них.

Я выгнула поясницу сильнее, подалась навстречу.

— Мышка, твоё тело честнее твоих слов. Оно просит искренне, и мне это так нравится, — его голос был насыщен похотью.

Ещё один удар. Ещё стон, сорвавшийся из глубины. И тут волна удовольствия поднималась всё выше, выше… Я не выдержала и сорвалась. Мой оргазм прошёл через всё тело, и я выгнулась, дрожа и задыхаясь, прикованная к кровати.

Но даже кончив, я чувствовала, что этого мало. Мне нужен он. Его плоть, его вес, его проникновение. Без этого я не смогу насытиться.

А он продолжал свои пытки. Его пальцы теперь двигались медленно и нежно, проводили по спине, по плечам, по бёдрам. Его прикосновения стали такими невесомыми, что это было ещё мучительнее, чем грубые удары.

Я извивалась, показывая всем телом, что мне нужно больше. Гордость исчезла. Если бы он снял повязку и кляп, я бы умоляла, просила. Сделала бы всё, чтобы он перестал мучить меня этой нежностью.

Глава 14

Он переворачивает меня на спину, его руки сильные, уверенные, будто я не весила ничего. Простыня смялась подо мной, тело горело от возбуждения и обиды, от желания и злости, всё переплелось в клубок, от которого кружилась голова.

— Я вижу, как ты хочешь меня, — сказал он спокойно,