Туда, где кончается Лес - Лада Монк

все замечательно, пока господин Генрих не увидел,

Что я расхаживаю по его владениям в грязной обуви,

И не погнал меня веником прочь!

С тех пор вести дела с любыми докторами я зарекся,

То же самое рекомендую вам и всем своим несуществующим потомкам.

Отбросил де Рейв, смеясь звонко, лютню,

Задевшую стол доктора Ф. и завалившую его.

Стал юноша, облаченный в черное, плясать с горожанами,

Слушавшими долгую песнь паяца о пережитых приключениях и пройденных тернистых путях.

Аплодировали они, задавая темп танцу,

И венчали рассказчика весенними венками с разноцветными лентами.

Взмыли в воздух лоскутными парусами

Платки и шарфы приезжих танцовщиц и местных красавиц.

Зарычал доктор Ф и свел густые рыжие брови.

Он потер указательный палец о большой,

Собирая побольше крохотных фиолетовых искорок,

И выпустил энергетический заряд в две подаренных де Рейву карты.

Молнии, дым и ветер оживили и заставили сойти с бумаги две фигуры:

Приговоренную к виселице и Заклейменную.

Узоры из рун и иноземных заклинаний стали их шрамами и ранами,

Серебристое тиснение отдало свой блеск глазам двух сестер.

Удушающие питоны, написанные художником, порванными веревками поползли по рукам и шеям.

И рассеялся миг счастья певца де Рейва

Вместе со звоном скрещенных лезвий и тающим откликом задетой струны лютни.

Заклейменная: А вот и проныра де Рейв!

Все-таки жив. Топи или не топи его в закрытом колодце…

Де Рейв: Кто? Где это?

И глаза его, в которых закрутились хороводом искорки,

Стали выискивать упомянутого де Рейва в толпе,

Толкать Приговоренную и Заклейменную, чтобы лучше его разглядеть.

Лишь когда одна из девиц подняла лютню, и инструмент замер над головой паяца,

Тот, чувствуя, как шероховатое дерево укалывает его шею,

Прекратил шутки и пригнулся, чтобы отойти, обернуться и поприветствовать дам поклоном,

Отчего лютня ударила по носу девушку, подходившую с другой стороны, чтобы поймать оглушенного юнца.

Де Рейв: Во имя Солнца, Луны и всех созвездий! Святые кристаллы, артефакты и паладины!

Как я мог так ошибиться? Ведь де Рейв — это я и есть!

Добрых дней вам, милые дамы.

Приговоренная: Этими словами ты стремишься пустить песок и пыль,

В которых исчезнешь!

Отвечай! Где ты был, когда мы тебя искали?

Де Рейв: Зависит, пожалуй, от того, где вы искали меня.

Приговоренная: Я слыхала, ты там, где холодные равнины перетекают в заснеженные вершины гор.

Де Рейв: Гром и молнии! Так там же холодно!

Заклейменная: А я слышала, там, где в мышиных норах лепечут на чужом языке голоса.

Де Рейв: Нет уж, я не разговариваю с животными!

У меня были неплохие отношения с Аром, моим коньком,

Но он так скверно играл в карты, он просто не мог держать их в своих копытах,

Поэтому однажды проиграл меня работорговцу,

И с тех пор я запретил себе говорить со всеми птицами и зверьми,

Исключая из этого правила только рыб:

У них нет карт,

Вощеная бумага портится от соленой воды!

Заклейменная: Ты вечно врешь!

Де Рейв: Клянусь именем атланта, с которым мы вместе держали небо, я никогда не лгу!

Отсеки мне язык, если найдешь доказательство, что я тебя обманул.

Приговоренная: Мне говорили, ты там, где феи угощаются сладким липовым медом, пока их крылья не повредятся от склеивания.

Де Рейв: Всех малюток-фей переловил в свои фонари доктор Генрих,

Я предпочитаю добычу покрупнее.

Заклейменная: В таверне рассказывали, что ты там, где змеи перетекают узорами меж камнями свода пещеры для осужденных.

Де Рейв: Добывать уголь с вами спина к спине?

Полагаю, я буду там не третьим в ряду, завершающим его, а лишним!

Я еще не научился развязывать двойные узлы и открывать замки на кандалах, рано мне туда.

Приговоренная: Некромант и чернокнижник, спавший у своей гробницы, частично погруженной в землю…

Де Рейв:… приглашал вас в гости?

Заклейменная: Нет!

Приговоренная: Ни за что!

Заклейменная: Он говорил, что ты женился и сбежал на ту сторону земли, где никогда не всходит Луна.

Де Рейв: Ах, какая жалость,

Я ведь был женат уже предельное количество раз,

Больше на подобное я не решусь.

Но, что ж…

Я, по крайней мере, могу похвалить вас обеих за то, что вы больше не боитесь тяжелой руки Магистра,

Карающего за некромантию!

Приговоренная: Магистр нам встречался.

Он, связанный колдунами,

Вниз головой висел на ветке могучего дуба, весом доспеха заставляя ее скрипеть и клониться к земле.

Заклейменная: Они так и не научились вешать своих врагов!

Приговоренная: Магистр Ордена Тьмы Габриель сказал,

Что видел тебя в рядах учеников охотника на вампиров.

Де Рейв: А, граф Каллестиас де Микелло! Мой старый друг,

С арбалетом преследующий всех кровопийц!

Да, я был его учеником одно время, но мы поссорились.

Мы разошлись во мнениях о новых методах и экипировке,

Включая экспериментальный способ борьбы с вампирами при помощи сачка для ловли бабочек и клистира.

Он положил арбалетную стрелу на мою рукопись с перечислением всех недостатков такой методики,

Это еще хуже, чем проколоть или разорвать ее, если вам известна охотничья терминология!

Приговоренная: Ветер нашептал, что ты там, где шаманы пляшут над ручьями оленьей крови, а воины топят ядовитые грибы в настойках и маслах, залитых в бараньи пузыри.

Де Рейв: Помнится, там я разочаровал одного людоеда и получил вот эту повязку на правой руке.

Нет, я сбежал!

Заклейменная: Послание в бутылке сообщало, что ты там, где одну и ту же мелодию над источником Забвения поют птицы.

Де Рейв: Светлейшая Башня? Тюрьма, из которой еще никто не смог удрать,

Даже самые опасные и жестокие колдуны нашего мира?

Да я за час вскрыл там замок на своей решетчатой двери,

С тех пор паладины меня даже не пытаются поймать.

Приговоренная: Предсказательница увидела в знаках кофейной гущи, что ты там, где браконьеры ставят арканы и капканы на единорогов, чьи кости исцеляют недуги.

Де Рейв: С тех пор, как меня проткнули мечом охотника на драконов, я забыл дорогу в те места.

Заклейменная: Все кругом говорили, что ты там, где плачут разбитые статуи, а склепы и гробницы хранят лестницы в подземные лабиринты.

Де Рейв: Меня погнали привидения.

Я показался им слишком страшным.

Приговоренная: Моряки в порту поливали тебя проклятиями и говорили, что ты там, где паладины искореняют безграмотность, используя вместо клинка и щита