Змеиное княжество - Екатерина Ивановна Гичко

Долгое время Дейширолешу не попадалось ничего достойного внимания. Баллады, песни и красочные сказания он тут же откладывал в сторону. Он искал не это. Библиотекарю он специально не стал сообщать, что именно ищет, чтобы новость не просочилась наружу слишком рано. И был вынужден перебирать кипу бумаги самостоятельно.

Повезло ему, когда заглянул в один из застеклённых ящиков. В одном из них находился документ, исписанный ещё древним языком нагов. Его содержание – именно то, что он искал. Но там оказалась только часть, причём не первая. Позвав Аашаша на помощь, Дейш вместе с ним нашёл ещё шесть ящиков, в которых располагались остальные части документа.

Прочитав их, Дейширолеш расплылся в улыбке, не обратив внимания, что радуется в отсутствие кошки. Всё складывалось даже лучше, чем он ожидал.

– Мне нужна информация по всем наагаришам, участвовавшим в создании этого документа, – сказал он библиотекарю. – И о моём интересе никто не должен знать.

– Я буду нем, повелитель, – заверил его старик.

– И подготовь их к переносу, – распорядился Дейширолеш, указав на ящики. – Они должны быть на собрании наагаришей.

– Но они очень хрупки! – воспротивился библиотекарь.

– Должны быть на собрании наагаришей! – жёстко повторил владыка.

Старик тяжело вздохнул и кивнул.

– На сегодня я закончил, – сказал Дейширолеш. – Вернусь завтра.

– Мой повелитель, постойте, – вдруг остановил его старый библиотекарь. – Прошу прощения, но я забыл кое-что вам отдать. Подождите!

Старик уполз, оставив наагашейда с недоумением хмурить брови. Вернулся хранитель довольно быстро, неся в руках нечто, завёрнутое в кожу.

– Мы нашли это в старой части библиотеки, когда передвигали один из шкафов, – сообщил Аашаш. – Проломилась плита, а под ней я обнаружил книгу. Сама кожа уже истлела, поэтому я заменил её, но книга на удивление хорошо сохранилась, хотя лежала в тайнике тысячи лет.

Наагашейд принял кожаный куль в руки и вопросительно вскинул бровь.

– Я не стал читать. – Старик смущённо отмахнулся. – Увидев на первом листе надпись на языке наагашехов «Записи наагашейда Ваайшайхада́ша», я решил, что это можете читать только вы.

Дейширолеш посмотрел на куль в своих руках с большим удивлением. Записи первого наагашейда? Очень интересно.

* * *

Когда наагашейд явился в спальню, коты во главе с Дари его уже ждали. Вопреки обыкновению, он не посмотрел на них раздражённо. Он вообще обратил на них мало внимания. Лёг на постель и углубился в какую-то не очень толстую, потрёпанную книгу, пахнущую старостью. Дари осторожненько сунула туда нос и по нему же легонько получила. Единственное, она узнала, что прочитать её не сможет: страницы были испещрены непонятными закорючками.

Наагашейд читал всю ночь. Дари иногда просыпалась и видела его лицо: то взволнованное, то хмурое, то озадаченное, то непонимающее. Ближе к утру владыка закрыл книгу и уставился в стену перед собой. Дари почему-то казалось, что сейчас в его голове гуляют очень важные мысли. Что же написано в этой книге?

Глава 12

Возвращение Вааша. Похищение

На следующий день прибыл ещё один наагариш. Ваашха́д део Коноэ́ш. Наагашейд встретил его в тронном зале. И в этот раз кошка не стала занимать трон владыки, устроившись на одном из окон. Наагариш Ваашхад был рыж, краснохвост и желтоглаз. Поприветствовал повелителя без улыбки, строго и довольно лаконично. Сопровождала его жена, хрупкая, нежная нагиня с длинной косой серебристого цвета и светло-жёлтым хвостиком. Просторные одежды один раз облепили её фигурку, и Дари поняла, что женщина беременна.

Наагашейд ответил наагаришу Ваашхаду так же лаконично, как тот поприветствовал его, и подарил лёгкую улыбку нагине. Та поспешила опустить глаза. Дари моментально ощутила, что между этими двумя была какая-то история.

Дейширолеш же, глядя на юную супругу наагариша Ваашхада, вспоминал, что три года назад они провели вместе две страстные ночи.

Соскучившись сидеть на одном месте, кошка выскочила за этой парой из тронного зала, когда с приветственными церемониями было покончено. И стала свидетельницей, как милое личико нагини искривилось и она с ненавистью посмотрела на дверь тронного зала. Муж успокаивающе погладил её по руке, что-то прошептав. Женщина глубоко вздохнула и позволила увести себя.

А Дари окончательно убедилась, что между ней и наагашейдом что-то было. И, судя по улыбке наагашейда, весьма интимное, но недолгое. Дари почувствовала, что нечто неприятное зашевелилось глубоко внутри. Сразу захотелось стереть улыбку, которую наагашейд подарил гостье. Принцесса всё ещё искренне считала, что повелитель нагов – последний мужчина, на которого стоит засматриваться. И тихо ненавидела себя за неоправданную… ревность? Убожество!

Ближе к полудню прибыл ещё один наагариш. Дари опять встречала гостей вместе с повелителем в тронном зале. Имя нага она не запомнила, ибо была всецело поглощена созерцанием ярко-розового хвоста. Она даже несколько раз обошла нага по кругу, игнорируя недовольные взгляды владыки. Ну надо же! Такой брутально-мощный наг с суровым и резким лицом – и совершенно девчачьей расцветки хвост, чешуйки которого перламутрово переливались, а подбрюшье высветлялось до бледно-розового.

Наг прибыл не один, а с дочерью. Когда Дари увидела её, то распахнула пасть от удивления и восхищения. Мелькнула мысль, что её сестра, принцесса Руаза, рядом с нагиней покажется бледной молью. Девушка была утончённой, изящной и томной. Нежная улыбка озаряла чуть полные яркие губы. Милое небольшое личико сердечком, огромные серебристые слегка раскосые глаза, водопад белых, как облако, волос до самой земли и хвост хрустально-белой расцветки. Не в папочку внешностью пошла.

Наагашейд смотрел на нагиню с большим интересом. Даже спустился с трона вниз, чтобы приложиться губами к ручке после того, как её представили. Дари против воли так разозлилась, что, не дожидаясь ухода прибывших, выскочила за дверь, от души понадеявшись, что именно сейчас, в её отсутствие, у владыки все эмоции и приморозит. И пусть после этого ручки кому угодно целует!

Сидя в парке на берегу ручья в окружении котов, Дари пыталась разобраться в том, что с ней происходит, и вернуть себе былую рассудительность. Зачатки ревности она причислила к чему-то юному и совсем незрелому в себе, следовательно неразумному. К её удивлению, компанию обнаруженной незрелости составляла её кошачья половина. Кошка привыкала к наагашейду и уже причисляла его к «своим». Нет, она не видела в нём мужчину: кошка вообще пока не задумывалась об этой стороне жизни. Но она начинала считать его таким же своим, как и, например, Вааша, Роаша или Делилониса.

Сама Тейсдариласа понимала, что крепкие связи с повелителем заводить не стоит. Дядя хорошо воспитал её, объяснив, что близкие отношения строятся только между равными. Он не хотел для племянницы судьбы своей