Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

– Доброта главы Юнь и правда не знает границ. Тогда позволь мне откланяться и больше не тревожить тебя.

Поднявшись, Шань Ло поклонился ей, развернувшись и направившись к дверям. Проводив его взглядом, Юнь Цы произнесла:

– Мы еще встретимся, Достопочтенный Шань.

– Надеюсь, что в следующий раз наша встреча будет не на пороге моей смерти.

Юнь Цы не ответила. Оставшись одна в комнате, она налила себе еще вина. В ближайшее время ей будет не до отдыха».

Открыв глаза, Ян Юмэй уставилась на дырявый потолок, через который в храм проникали белые лучи света Цышань. Она услышала скрип половиц и приподнялась на локте, успев заметить фигуру, скользнувшую в щель между дверями. Помедлив, демоница пошла за ней, вернув себе привычный облик. При каждом ее шаге тихо звенели колокольчики и украшения, а алое платье закручивалось в спирали.

Мин Хань сидел на старой каменной лавке почти на обрыве скалы, закрыв лицо тканью доули, словно хотел спрятаться ото всех. Он выглядел столь отрешенным и одиноким, что демоница не могла просто взять и уйти. Сев рядом, Ян Юмэй осторожно спросила:

– Разве ты не должен радоваться, что все теперь позади? Синьсинь нашел А-Чэн, а Лу Янь перестанет влиять на чужие нити судьбы.

– Я рад, что все так произошло, – ответил Мин Хань, взглянув на храм, – но я не думал, что любовь Синьсиня окажется настолько сильной. Он буквально сошел с ума из-за нее.

– Любовь заставляет людей делать ужасные вещи. Они сходят с ума, убивают, идут войной на других. Тебя не должно это удивлять. Порой люди готовы на все ради любимого человека.

– Моя мать… никогда не любила отца, как и он ее, – тихо признался Мин Хань. – Их брак держался лишь на словах. Она не хотела выходить за него, но так было нужно. И не хотела рожать меня, но иначе ее выгнали бы на улицу.

– Значит, никто не дарил тебе свою любовь?

Небожитель покачал головой.

Помедлив, Ян Юмэй сняла с него доули, взглянув на красивое, но отчего-то грустное лицо. Ей хотелось сохранить это в памяти, как драгоценность, которую может видеть лишь она одна. Улыбка, слезы, грусть и ненависть этого человека должны принадлежать только Хуанъянь и никому больше.

Приблизившись к Мин Ханю, она прошептала:

– Если хочешь, я могу ее тебе подарить.

– Я не готов платить за это своей жизнью.

– Тебе и не нужно будет.

Улыбнувшись, Хуанъянь припала к его губам, чувствуя, как кожу слегка покалывает от светлой ци. К ее удивлению, Мин Хань не отстранился. Его лицо слегка покраснело, а в глазах отражалась объятая белым светом Ян Юмэй.

Хуанъянь стоило быть осторожнее, но она ничего не могла с собой поделать. Стоило ей поцеловать Мин Ханя, как она больше не могла остановиться. Словно нашла давно утерянный осколок, который наконец восстановил зеркало[170]. Словно нашла свою судьбу.

Ян Юмэй резко отстранилась. Сердце громко стучало в ушах, мешая мыслям собраться. Поймав встревоженный и слегка удивленный взгляд Мин Ханя, она прошептала:

– Ты это тоже… почувствовал?

– Да, – облизав губы, нерешительно кивнул небожитель. – Ты… моя судьба.

Глава 22

Связанные узами

Некоторое время Ян Юмэй и Мин Хань смотрели друг на друга так, словно впервые встретились. Настороженно, и все же с интересом в глазах. Встретить того, с кем твоя душа была изначально связана, – такая же большая редкость, как повстречать кого-то из оставшихся Юнь. Почти невозможно.

– Забавно, – наконец произнесла Хуанъянь. – Я не связывала ни с кем свою душу, думаю, что ты тоже.

Небожитель нахмурился, о чем-то задумавшись, прежде чем кивнуть:

– Если бы я связал с самой Хуанъянь свою душу, то, скорее всего, запомнил бы это. Могут ли наши души быть связаны еще с прошлой жизни?

– Не знаю, – призналась та, – но стоит в этом разобраться. Как думаешь, если мы явимся на Небеса, то много шума поднимем?

Заметив, как смутился Мин Хань, Ян Юмэй рассмеялась. Для Верхнего Мира это был бы настолько сильный удар, что вряд ли они смогли бы от него оправиться, только если бы убрали небожителя и демоницу подальше от глаз. А если эта новость разнесется по всем трем Мирам? Страшно представить, сколько слухов поднимется.

– Мы можем пойти в клан Белого Хвоста. Лисам известны тайны уз, они могут дать ответ, – предложила Ян Юмэй, взглянув на небожителя. – Если ты, конечно, хочешь его узнать.

Помедлив, Мин Хань кивнул:

– Тогда веди.

Ян Юмэй протянула ему руку, и Мин Хань сжал ее ладонь. Обратившись стайкой белых мотыльков, они проникли в Нижний Мир и направились к огромным деревьям, образовавшимся из корней Цышань.

Если в Среднем и Верхнем Мирах древо испускало светлую ци, то здесь – темную. Оно напитывало земли своей силой и давало дом многочисленным демонам. Корни Цышань светящимися змеями вздымались по Нижнему Миру, опутывая его, подобно паутине. А где-то и вовсе прорастая настоящим лесом высотой в несколько десятков чжанов. Один из таких «лесов» занял клан Белого Хвоста, единственных лисиц во всем Нижнем Мире. Ян Юмэй была нечастым гостем у них, да и кто вообще хотел встретить на пороге Хуанъянь? Однако лисы могли быть полезными.

Стайка мотыльков опустилась на тропу между деревьями, обернувшись двумя фигурами. Ян Юмэй успела подхватить пошатнувшегося Мин Ханя, который все еще никак не мог привыкнуть к такому перемещению.

– Что это за место? – выпрямившись, спросил небожитель.

– Деревня Фань, логово лис.

Деревья были покрыты толстой черно-синей корой с глубокими трещинами, через которые пробивался белый свет, разгораясь на кронах и прогоняя тьму. Землю покрывали яркие голубые цветы, которые вспыхивали, если до них дотрагивались. Над ними кружили желтые светлячки, что порой усаживались на каменные статуи в виде лис с хитрыми глазами.

Хуанъянь повела Мин Ханя вперед, вслушиваясь в шелест листьев и слыша тихий звон колокольчиков, подвешенных на ветки за длинные ленты.

– Это правда, что все лисы – девушки? – вдруг спросил небожитель, надев на голову доули и спрятав руки в широкие рукава.

– Да, но их глава – единственный мужчина. Ты знаешь, как рождаются хулицзины?

– Слышал, что это лисицы, которые съели упавшие с Цышань души.

– Отчасти это правда. Если хочешь, могу рассказать, но боюсь, здесь вновь будут виноваты боги, – невольно усмехнулась Ян Юмэй.

– И что же они сделали? Сами скормили лисам души?

– Почти.

От неожиданности Мин Хань замер, явно не ожидая, что его слова окажутся правдой. Ян Юмэй с интересом взглянула на него,