Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

– Друзья, предлагаю тост: за долгую счастливую жизнь моего сына и его супруги! Пусть будут счастливы!

Адемин сжала ножку бокала, подняла его – в Вендиане не чокались, легонько соприкасаясь краями бокалов. Рейвенар покосился в сторону слуги – тот сразу же принес ему еще свинины.

Нет, он ничего не жарил – он жег. И не просто старые письма – он сжег кого-то заживо.

Вот почему у Адемин волосы шевелятся от ужаса, когда она улавливает этот запах.

– Чем занимаются принцессы Бергарана, ваше высочество? – поинтересовался канцлер, когда все вернулись к еде. – Искусство, благотворительность?

Он выглядел очень спокойным и дружелюбным. Крупный и широкоплечий, Огилви выглядел мельником, а не важной государственной фигурой.

– И то, и другое, – ответила Адемин. – Мои сестры были попечительницами благотворительных фондов. Помогали сиротам и вдовам. А я сотрудничала с музеем современного искусства.

Огилви словно бросил ей спасательный круг – уцепившись за то, что после отъезда вдруг стало казаться бессмысленным, Адемин поняла, в чем найдет отдушину.

– Можно ведь продолжать, – принцесса Софи улыбнулась и посмотрела на мужа. – Покровительствовать зоопарку Даагора. Или скотному двору. Правда, Марк?

Марк одарил жену таким взглядом, что Софи тотчас же умолкла, перестала улыбаться и опустила голову к тарелке.

– Я могу начать прямо сейчас, – Адемин отодвинула тарелку с нетронутой уткой, дотронулась салфеткой до губ. – Создается впечатление, что я уже на скотном дворе. Скотницы Бергарана ведут себя именно так.

В обеденном зале воцарилась глухая тишина. Все уставились на Адемин так, словно никак не могли взять в толк, как это она позволила себе заговорить с ними в таком тоне. Ноздри королевы нервно дрогнули – в ее глазах была такая же ярость, как и у Рейвенара, когда он узнал, что женился даже не на бастарде короля, а вообще неизвестно, на ком.

– Я смотрю, вы прекрасно разбираетесь в повадках скотниц, – сухо заметила Лемма. – Как и полагается свинье. Господи, какой стыд: принять в семью, сидеть за одним столом вот с этим…

Рейвенар пробежался пальцами по скатерти – жест был очень плавным и небрежным. Лемма вдруг взвизгнула – невидимая рука потянула ее за волосы вверх, подняла и швырнула на стол. Потом ударила так, что принцесса прокатилась по нему, сбивая еду, посуду и напитки – отлетела к стене, упала и обмякла игрушкой, брошенной шалуном.

Королева напряженно приподняла кисти рук над столом – то ли призывала к порядку, то ли сдавалась в плен. Марк улыбнулся, взял уцелевший бокал.

– Правильно, – одобрил он. – Давно пора было.

– Матушка, – голос Рейвенара звучал мягко и очень уверенно. – Вы ведь понимаете, я любящий сын.

“Поэтому я не причиню вам вреда”, – закончила Адемин его фразу. Принц поднялся из-за стола, и она встала тоже, словно ее потянули за ниточку.

– А остальных это не касается, – произнес он. – Приятного вечера всем и доброй ночи.

 

***

“Мне ведь придется жить с ним в одних покоях, – с ужасом подумала Адемин, когда за ними закрылись двери. – И спать в одной постели”.

В воздухе пахло жасмином. Спальня принца была просторной и светлой, все здесь дышало утонченной изысканностью и роскошью. На каминной полке Адемин заметила несколько защитных артефактов: золотые сгустки энергии медленно крутились на подставках из темного дерева. Из окон открывался вид на дворцовый парк, озаренный фонарями – Адемин подошла к окну и некоторое время с грустью рассматривала мостик, переброшенный через изящный пруд.

Что ее ждет этой ночью? Будет ли Рейвенар равнодушен или жесток? Или он просто ляжет на эту огромную кровать с темно-синим покрывалом и заснет, сделав вид, что Адемин нет рядом?

– Ты заступился за меня, – негромко сказала она. Рейвенар, который вынимал запонки из манжет, обернулся на голос так, словно только что понял, что Адемин здесь, с ним.

– Не ожидала?

– Честно говоря, нет.

Рейвенар вздохнул и принялся расстегивать рубашку.

– Скажу прямо: мне безразлично, что с тобой происходит. Мои сестры, моя мать могут залить тебя своим ядом, и вот тут, – он дотронулся до груди, – ничего не шевельнется.

Адемин сумела выдавить из себя улыбку. Прекрасно. Пусть он будет равнодушен, лишь бы не прикасался к ней больше.

– Но ты моя жена, – продолжал Рейвенар. – И тот, кто плюет в тебя, невольно попадает и на меня. А я терпеть не могу, когда в меня плюют.

Он прошел к большому шкафу из темного дерева, аккуратно разместил рубашку на вешалке – некоролевская привычка, старший брат Адемин просто бросал вещи на пол: слуги приберут. Адемин невольно уставилась на Рейвенара – сейчас, без рубашки, он был похож не на принца, а на атлета.

Он был хорошо сложен – не груда плоти, а сильное гибкое тело, в котором каждая мышца проработана и движется под плотной кожей, завораживая и притягивая взгляд. Адемин бы восхитилась этой красотой, если бы они встретились иначе и все было бы по-другому, но сейчас она смотрела на принца и видела лишь существо, способное разорвать ее на части, если она не будет послушной.

Внутри снова начало саднить и ныть. Господи, хоть бы он просто лег спать!

– Так что ни одна из змей больше не откроет рот, – продолжал Рейвенар. Расстегнув штаны, он снял их и повесил в шкаф с той же аккуратностью. Безволосые длинные ноги были покрыты тонкой сетью шрамов; уловив взгляд Адемин, принц обернулся к ней и спросил:

– Ты долго будешь вот так стоять? Снимай эти тряпки.

Внутренности снова окатило ледяной водой. Адемин потянулась было к высокому воротнику платья, и Рейвенар нетерпеливо махнул рукой в ее сторону. Нежно-голубой шелк растекся лепестками тумана, и платье соскользнуло в сторону вместе с бельем, оставив Адемин обнаженной.

Это было, словно удар. Она дернулась, пытаясь прикрыться, но руки отяжелели и безвольно упали вдоль тела. Чужой воле нельзя было противостоять –