Поцелуй принца - Джулия Лэндон

И да, он отправил им положительный ответ. Он был готов посетить бал и освободить Расу.

Правда, нервничал он при этом куда сильнее обыкновенного, учитывая, что все его предыдущие попытки освободить служанок прошли не сказать чтобы гладко. Одна часть его желала от души повеселиться на балу, как случилось бы еще год назад, – с обильными возлияниями, танцами и, пожалуй, даже игрой в карты.

Но другая, куда бóльшая его часть, испытывала облегчение оттого, что эти времена остались позади.

Но он должен был сделать еще кое-что перед тем, как отправляться к Хокам. К вящему неудовольствию Фреддара, он настоял на том, чтобы надеть просторное пальто поверх смокинга и жуткую шляпу с такими широкими полями, что любому встречному пришлось бы наклониться и заглянуть под нее, чтобы увидеть его лицо. По пути на Верхнюю Брук-стрит он собирался нанести пару визитов.

И первый из них – в дом Крессидиана. Пришло время разобраться с этим негодяем.

На лице мистера Крессидиана отобразилось удивление, когда он увидел его. Он явно не выспался – выглядел сонным. Лео был хорошо знаком этот взгляд, свидетельство порочного и беспутного образа жизни. И он с полным на то основанием предположил, что мистер Крессидиан взбодрится, приняв дозу горячительного и что-то из легких закусок. А вечером продолжит начатое.

– Ваше Высочество, – неуверенно проговорил негодяй. – Я не ждал вас.

– Подозреваю, что нет. Впрочем, я не задержу вас надолго. Но мне любопытно, сэр, сколько вам заплатили за то, чтобы оклеветать меня?

Одна бровь Крессидиана выразительно приподнялась.

– Прошу прощения?

Лео нетерпеливо вздохнул:

– Перестаньте, мистер Крессидиан. Вы мастер набивать собственные карманы. Когда вы сообщили тем людям, что занимаются грязным бизнесом по продаже веслорианских женщин, что я в курсе их махинаций, сколько они вам заплатили, чтобы вы оклеветали меня?

Кровь отхлынула от лица Крессидиана.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – холодно заявил он.

– Вы чертовски хорошо все понимаете.

– Я буду вам чрезвычайно признателен, если вы покинете мой дом, – сказал Крессидиан и поспешно бросился к двери.

Распахнув ее, он с опаской выглянул в коридор, словно допускал, что там стоят люди из Алусии, намеренные арестовать его.

«Они придут за ним, но чуточку позже», – пообещал себе Лео.

Он медленно подошел к двери и остановился перед своим собеседником, чувствуя исходящий от него запах страха и перегара.

– Когда-нибудь, мистер Крессидиан, вам придется ответить за свои преступления. На вашем месте я бы пал ниц и молил о прощении.

– Отличный совет из уст прожигателя жизни. Сами падайте ниц, если хотите.

– А вы не допускаете, что я это уже сделал? – с кривой ухмылкой осведомился Лео.

После этих слов с быстротой и силой, о наличии которых у себя он даже не подозревал, принц нанес Крессидиану чудовищный удар в челюсть, отчего тот кубарем покатился по полу. Выходя, Лео удивленно хохотнул – он никак не ожидал от себя такой сноровки.

Следующий визит он нанес в дом Холлис Ханикатт. Он должен был убедиться, что его подопечные пребывают в полной безопасности и готовы уехать в любой момент. Подойдя к двери дома, где он оставил женщин, Лео постучал. Мужчина, который отворил ему дверь, в рубашке с закатанными рукавами и фартуке, не уступал ему ростом, а в плечах был даже чуточку шире. Пожалуй, он был самым привлекательным мужчиной, которого Лео когда-либо видел.

Должно быть, на лице его отобразилась растерянность, потому что мужчина вопросительно на него посмотрел:

– Да?

– Прошу прощения. Миссис Ханикатт дома?

– Дома, – отозвался тот, окидывая Лео взглядом с головы до ног, но при этом даже не пошевелился, по- прежнему загораживая собой дверной проем.

– Кто там, Донован?

В дверях появилась миссис Ханикатт, поднырнув под руку мужчины, который привалился плечом к дверному косяку. Она уже была одета для бала.

– Ой! Ваше Высочество!

Мужчина выразительно выгнул бровь.

– Тысяча извинений, но у меня появилась свободная минута, и я подумал, не повидаться ли мне с вашими гостями?

– Входите же, – с улыбкой пригласила его она. – Они как раз обедают. Моя кухарка уехала на неделю, и Донован приготовил ногу ягненка. Он превосходный повар.

Лео протиснулся мимо мужчины в холл, и его тут же поразил аромат чего-то необычайно вкусного и кое-что еще более удивительное – звуки смеха.

Часом позже Лео прибыл на Верхнюю Брук-стрит вместе с Холлис, которая тоже должна была отправиться на бал вместе с Хоками. Избавившись от бесформенных пальто и шляпы, он поддернул манжеты сорочки. На нем был его лучший вечерний костюм, и, пожалуй, впервые со дня свадьбы брата Лео озаботился тем, как он выглядит. Он нацепил королевские регалии, обмотал талию голубым атласным кушаком и велел Фреддару завязать шейный платок алусианским узлом. Надев официальный алусианский сюртук, он зачесал волосы за уши, тоже по алусианской моде. Если уж ему суждено покинуть Англию опозоренным, он сделает это с высоко поднятой головой.

Гарретт проводил его в семейную гостиную, где в нетерпении расхаживал перед камином Бек.

– Я жду Каро вот уже полчаса, – раздраженно бросил он. – Интересно, что могут женщины так долго делать в своем будуаре? Казалось бы, чего проще? Надеть нижнюю юбку да воткнуть несколько булавок в прическу, – сказал он, сделав неопределенный жест пальцами вокруг головы.

– Ты снова жалуешься, Бек?

– Каро! – воскликнула Холлис. – Твое платье просто великолепно!

Лео и Бек повернулись к двери.

– Спасибо, Холлис! Голубой очень идет тебе, дорогая. Ты должна носить его постоянно.

А воздух вдруг улетучился из легких Лео – Каролина была настоящей красавицей. Она всегда была красавицей, но сегодня в ее облике появилось нечто волшебное, неземное. Она украсила прическу головным убором из золотых нитей и сверкающих кристаллов хрусталя, что делало его похожей на корону, с одной стороны которой задорно торчали вверх три золотых пера. Платье ее казалось сшитым из невесомой золотой пыли, переливающейся на свету. Юбку, этот прозрачный атласный колокол, надетый поверх другой юбки из плотного материала, украшали крошечные россыпи жемчуга. Она надела короткое жемчужное ожерелье и приколола к корсету брошь из жемчуга покрупнее. Широкий шарф из того же материала, что и платье, свободно обвивал ее обнаженные руки.

Она была элегантна и блистательна – а он чувствовал себя деревенским дурачком, впервые узревшим подобную красоту, и не мог оторвать от нее глаз.

– Что ж, теперь я вижу, что ждал не зря, дорогая, – сказал Бек. – Вы с Холлис затмите всех дам.