Похищенный. Катриона - Роберт Льюис Стивенсон

— Да как ты смеешь говорить о благородной барышне… — начал я.

— Благородной?! — перебил он. — Спаси нас и помилуй, где тут благородная барышня? Эта, что ли? Да таких в городе пруд пруди. «Барышня»!.. Оно и видно, что вы Эдинбурга не знаете.

Я вспыхнул от гнева.

— Ну-ка, веди меня, куда тебе велено, — приказал я. — И придержи свой пакостный язык!

Он послушался меня, но не совсем. Больше он прямо ко мне не обращался, но принялся довольно громко напевать с наглой многозначительностью, отвратительным голосом и безбожно фальшивя:

Однажды ветер плащ сорвал с красотки Молли Ли.

Глядит на запад, на восток, а плащ летит в пыли,

И нечем ей себя прикрыть. Но мы его нашли,

Пойдем на запад, на восток к красотке Молли Ли.

Глава 2

Горский стряпчий

Мистер Чарлз Стюарт, стряпчий, обитал у верхнего конца самой длинной лестницы, когда-либо сложенной каменщиком, — пятнадцать маршей насчитал я, и когда открывший дверь писец сказал мне, что его хозяин дома, у меня еле-еле достало дыхания отправить банковского рассыльного восвояси.

— Иди-ка на запад, на восток, — приказал я, забрал у него сумку с деньгами и последовал за писцом.

Мы вошли в приемную, где возле стола с бумагами стоял табурет писца. В небольшой комнате за ней невысокий человек внимательно читал купчую и при моем появлении лишь с трудом оторвался от нее, но прижал палец к строчке, словно намеревался тотчас меня выпроводить и вернуться к своему занятию. Это мне не очень понравилось, но еще больше мне не понравилось, что писец, по моему мнению, мог без малейшего труда подслушать, о чем мы будем разговаривать.

Я спросил, он ли — мистер Чарлз Стюарт, стряпчий.

— Он самый, — был ответ. — И если и мне позволено спросить о том же: кто вы такой?

— Вы никогда прежде моего имени не слышали, да и обо мне самом тоже, — сказал я. — Но я принес вам знак от друга, который вам хорошо известен. Который вам хорошо известен, — повторил я, понизив голос, — но, возможно, вы сейчас не так уж рады будете получить от него весть. И дело, о котором я хочу с вами поговорить, должно остаться между нами. Иными словами, мне хотелось бы думать, что нам тут никто не помешает.

Он молча поднялся, с неудовольствием отложил купчую, отослал писца с каким-то поручением и запер за ним входную дверь.

— Теперь, сударь, — сказал он, вернувшись, — вы можете говорить о вашем деле, ничего не опасаясь. Но прежде чем вы начнете, — перебил он сам себя, — хочу сказать, что я-то его опасаюсь. Я заранее знаю, что вы либо Стюарт, либо пришли с поручением от Стюарта. Это благородная фамилия, и не сыну моего отца поносить ее. Но стоит мне ее услышать, и я трепещу.

— Моя фамилия Бальфур, — объяснил я. — Дэвид Бальфур, владелец Шоса. Ну, а о том, кто меня послал, пусть скажет его знак. — И я достал серебряную пуговицу.

— Уберите ее в карман, сударь! — вскричал он. — И не упоминайте никаких имен. Чертов упрямец! Его пуговицу я знаю! Чтобы ее черт побрал! Где он теперь?

Я ответил, что не знаю, где Алан, но что он прячется в надежном месте (во всяком случае, по его мнению), где-то на северном берегу залива, и останется там, пока ему не найдут судно, на котором он сможет покинуть страну. И объяснил, где и как с ним можно свидеться.

— Я всегда знал, что рано или поздно угожу на виселицу из-за моих родичей! — вскричал он. — И вот этот день наступил! Найти для него судно, он этого хочет? А кто заплатит? Он совсем лишился рассудка!

— Это я беру на себя, мистер Стюарт, — сказал я. — Вот сумка с деньгами, а если их не хватит, можно будет взять еще.

— О том, каковы ваши политические пристрастия, мне спрашивать незачем! — заметил он.

— Да, конечно, — ответил я с улыбкой, — другого такого вига, как я, трудно сыскать.

— Погодите, погодите! — воскликнул мистер Стюарт. — Это что же такое? Так вы виг? Так почему же вы явились сюда с пуговицей Алана? И по каким-то темным делам, мистер виг? Просите меня поспособствовать заведомому бунтовщику, да еще обвиняемому в убийстве, за чью поимку обещана награда в двести фунтов, а потом объявляете, что вы виг! Я вигов знавал немало, но таких что-то между ними не встречал!

— Да, он бунтовщик, — ответил я. — Как ни грустно. Потому что он мой друг. И я могу только сожалеть о его заблуждениях. И в убийстве он на свою беду обвинен — но обвинен напрасно.

— Это вы так говорите! — возразил Стюарт.

— Да, говорю, и буду говорить не только вам, — ответил я. — Алан Брек в убийстве не повинен, Джеймс тоже.

После чего я коротко рассказал ему о том, как познакомился с Аланом, как случай сделал меня свидетелем убийства в Аппине и как я вернул себе мое достояние.

— Теперь, сударь, вам известна вся цепь событий, — продолжал я, — и вы видите, каким образом я оказался замешан в делах ваших родичей и друзей, — ради нас всех я предпочел бы, чтобы дела эти были не столь запутаны и кровавы! И вы видите, что я нуждаюсь в помощи стряпчего, но, конечно, не выбранного наугад. Теперь же мне остается только спросить, готовы ли вы выполнить мои поручения.

— Особой охоты у меня нет, но раз уж вы явились с пуговицей Алана, что мне остается делать? — сказал он. — Так что же вам нужно? — добавил он, беря перо.

— Во-первых, необходимо увезти Алана из страны, — сказал я. — Но вряд ли стоит это повторять.

— Да, маловероятно, чтобы я про это забыл! — отозвался Стюарт.

— Во-вторых, мой долг Клюни, — продолжал я. — Мне опасно послать ему деньги, но для вас это затруднения не составит. Два фунта,