Поцелуй принца - Джулия Лэндон

После слов Лизандра Лео встревожился так сильно, что не захотел больше ничего слушать.

– Почему вы рассказываете это мне? – спросил он у Лизандра, всей душой желая вернуться в то время, когда он еще ничего не знал об этом. – Я ничем не могу помочь вам.

Лизандр улыбнулся ему хищной улыбкой, от которой по спине Лео пробежали мурашки.

– Напротив, Ваше Высочество. Вы, пожалуй, единственный человек, который способен мне помочь.

Но Лео отрицательно помотал головой еще до того, как Лизандр закончил свою мысль.

– Я согласен представить вас тому, кто сможет положить конец этой позорной практике, сэр, но сам я ничем вам помочь не могу. Завтра я отплываю в Англию. – Лео припомнил, как расхаживал взад и вперед по поляне в саду, отчаянно желая оказаться на борту корабля, подальше от этих страшных сказок, свадебной церемонии и страны, где ему выпало быть принцем.

Но Лизандр не позволил ему отделаться малой кровью.

– Один из участников подобных операций – алусианский лорд, заработавший себе состояние на строительстве железоделательных и чугунолитейных заводов здесь, в Алусии. Быть может, вы видели трубы его предприятий на окраине Хеленамара. Быть может, вы даже знакомы с этим джентльменом, принц, поскольку он сопровождал вашего брата в поездке в Англию, дабы оказать помощь в заключении торгового соглашения. Его зовут лорд Винтерс.

Лео замер как вкопанный. Марцелл Винтерс был доверенным советником его отца.

– Он поддерживает тесные связи с Англией и договорился о введении английских новшеств и усовершенствований на своих заводах. Он – посредник, так сказать.

– Посредник, – повторил Лео, не понимая, о чем идет речь.

– Веслорианцы тоже хотят идти по пути прогресса. Подобное соглашение представляет собой простой обмен товарами широкого потребления. Веслорианцы поставляют девушек, а лорд Винтерс продает их в обмен на технические новинки и выгодные условия торговли для Веслории.

Это означало, что Винтерс работает против интересов Алусии. Казалось, что все это – хуже некуда, но потом Лизандр добавил нечто такое, что в корне изменило положение дел:

– Посредником со стороны Веслории выступает герцог Брондени.

При упоминании отца леди Евлалии у Лео упало сердце. Это было решительно невозможно. Алусианцы должны были тщательно проверить его деловые контакты и, вообще, узнать всю его подноготную. Они ни за что не стали бы рисковать, зная о возможности скандала в будущем, раз уж Лео должен был жениться на его дочери. Но ведь это означает, что его отцу ничего не известно об этих махинациях?

– Это невозможно. Винтерс является доверенным лицом моего отца. Он не стал бы вести переговоры в пользу Веслории, как не стал бы и ввязываться в работорговлю.

– Вам не хуже меня известно, что для индустриализации необходим металл, – спокойно возразил Лизандр. – Провести ее означает выжить и стать сильнее. Веслория вынуждена развивать свою промышленность, и они готовы платить за это требуемую цену.

– А Винтерс? Что он выигрывает от этого?

Лизандр пожал плечами:

– Расположение, быть может. Многие полагают, что Веслория никогда не сможет стать такой же сильной, как Алусия, если на трон не взойдет кто-либо из Оберонов, и еще больше людей верят в то, что Оберон на троне означает конец Алусии. Возможно, Винтерс решил вести игру с высокими ставками. – Лизандр склонил голову к плечу и несколько мгновений пристально разглядывал Лео. – Вы же знаете, как это бывает.

– Нет, не знаю, – возразил Лео. – Я ничего не знаю. Я – не мой брат, сэр. Я – запасной вариант. – «Это, – подумал он, – вопиюще очевидно».

Но Лизандр продолжал разглядывать его своими золотистыми глазами, и у Лео возникло такое чувство, будто он видит его насквозь.

– Вы не можете сообщать мне все эти подобности здесь, – быстро добавил Лео.

Нет, он действительно не был знаком с подобной практикой, зато с легкостью мог представить себе, какой поднимется шум, если кто-либо из приближенных отца узнает об этом. Откровенно говоря, Лео даже не был уверен в том, что отец поверит ему, а не Винтерсу.

Но Лизандр продолжал давить на него и упомянул служанку Анну Марбл. Лео остановил его и предложил встретиться позднее в доме Жана Франка. Ведь сейчас они разговаривали практически в пределах слышимости самого короля, черт возьми.

В тот день Лео ничего так не хотелось, как поскорее забыть о жутких новостях, которые передал ему Лизандр. Но при этом, как ни странно, он чувствовал себя обязанным разузнать больше. Если то, что ему стало известно, действительно имеет место быть, этих людей просто следовало раздавить. Даже если один из них должен был стать его будущим тестем. Особенно если он им станет.

Но Лизандр так и не появился в доме его друга, поскольку в тот же день его схватили в дворцовом саду. Тем не менее Лео надеялся, что придут двое его сообщников.

Но не пришел никто.

Лео не узнал ничего нового вплоть до того момента, когда решил покинуть дворец, чтобы подняться на борт корабля. Поджидая лакея, который должен был погрузить его чемоданы в фургон, он подслушал разговор двух чиновников. Они говорили о том, что Лизандра отправили в Веслорию, чтобы осудить за якобы совершенные там преступления.

– Пусть веслорианцы им и занимаются, – говорил один из мужчин у него за спиной. – Они с ним быстро разберутся.

Лео проглотил образовавшийся в горле комок. Тогда он думал, что это – все, конец истории. Что он вообще может сделать без помощи Лизандра?

Но оказалось, что до конца еще очень далеко.

Когда в середине дня корабль прибыл в Лондон, в доках царила суета, там было настоящее столпотворение. Экипаж его корабля стремился поскорее разделаться со своими обязанностями и сойти на берег. Пока Лео наблюдал за тем, как люди таскают ящики, сундуки и бог знает что еще, в суматохе на него нечаянно налетел какой-то матрос и коснулся его руки. Изумленный Лео обернулся и тут же сообразил, что моряк сует ему в ладонь клочок бумажки.

– Что это? – спросил Лео.

– От Лизандра, – ответил матрос. – Найдете одну – найдете их всех. Отправьте их домой, и пусть уляжется пыль.

– Прошу прощения? – в полной растерянности произнес Лео, но матрос уже растворился в толпе.

Лео развернул клочок бумаги. На нем были написаны пять женских имен. Эти имена – и лица, которые он нарисовал в своем воображении, – и стали той причиной, что не давала ему прекратить попытки, пусть даже такие неуклюжие, побеседовать с Анной Марбл. Она непременно должна что-то знать.

Первым его порывом было переслать имена Басу вместе с запиской, в которой изложить то немногое, что было ему известно. Впрочем, Лео быстро отказался от этой идеи. У Баса