Фрейлина - Тамара Шатохина

дворе и ёкнуть может не один раз. Но почему не посмотреть на красивое? Мы на них, они на нас… Здесь нет преступления, не переживай, мы просто смотрим и помним, что эти не про нас. И это нормально, не страшно.

— Да, будто и не страшно, — бледно улыбнулась она.

— Иди ко мне, смелая женщина, — обняла я ее.

Наверное, опять нужно было сказать что-то еще или сделать, но… пришло в голову и я уже судорожно просчитывала плюсы от знакомства с Константином. С ним же можно говорить — меня слушают! Главное не перестараться, говорить по делу и не слишком умничать. Легенда, хорошая легенда нужна…

Я вспоминала, чем, собственно, могу…? Не политика точно — в Таином-то возрасте и с таким детским лицом. Медицина? С этим точно не к высочеству. Да и что я там знаю?

А что я знаю?..

Эфирный наркоз уже придумали… Склифосовский только родился… Боткин еще мал… в Петербурге преподает хирургию Пирогов, а это значит… гипс, институт сестер милосердия, Анатомический атлас… что там еще? Плохо дело. В свое время медициной я не особо интересовалась. Все мы начинаем вникать, когда припечет. И точно не в ее историю.

Но что «антисептику», как систему, Пирогов еще не создал — совершенно точно. Он только догадывался о природе раневых инфекций, а стоило вслух заявить свою точку зрения, его сразу же осмеяли — как и положено в таких случаях. Так же, как позже травили еще одного гения: "Не смешно ли — такой большой человек, как Склифосовский и боится «маленьких зверей». Читай — микробов… Чем, собственно, мне и запомнилось — почти ощутимым чувством бессилия. Умному человеку всегда трудно бороться с чужой глупостью, она труднодоказуема. Но он победил, у него получилось.

Так может и мне стоит пытаться?

Энтузиазм медленно подымал склоненную было голову. Кажется, даже сил прибавилось.

Обмахивая веером раскрасневшееся лицо, я поглядывала на тихо идущую рядом Анну. Становилось понятно, что одна я не справлюсь с ее загонами. Больше того — с тем мешком проблем, что у меня, она и мне распотрошит нервы в хлам. Тут нужно думать… А пока что я соображала о чем именно можно будет говорить с врачом-женихом. Хотя надежды мало… если даже академика прокатили с инициативой, то куда уж нам убогим? Затопчут.

Без понятия, что за финт сознания такой, но сейчас знакомство с Весниным чувствовалось необходимостью, ожидание уже казалось пыткой. И это не позиция гнездующейся самки, мне нужна определенность хоть в чем-то. Нервы и у меня тоже, Аня, еще и какие нервы! А у Петра Пантелеймоновича на этот случай водятся волшебные кувшинчики… Нужно найти его и кое о чем расспросить. Человек, кажется, хороший… я обязательно придумаю, как сделать, чтобы он ответил на все мои вопросы.

Уже в домике я попросила Ирму найти его и просить ко мне. Если можно, то уже завтра к вечеру — для осмотра и разрешения вымыть наконец голову.

А еще, ожидая горничную и ужин, я с удовольствием гладила заглянувшего в гости красивого серого кота — здоровенного и ласкового. Как приличная старая дева, котов я любила, хотя у себя не держала.

— Как его зовут, Ирма, знаешь?

— Да откуда же? — удивилась она, — их столько здесь…

Да, с котами тут была своя, особая история…

Ночью нежданно-негаданно наснились кудри и глаза красивого парня в черном мундире. Пока сон еще помнился, память подбросила выражение его лица — будто меня в чем-то подозревают. И ведь есть в чем — тревожно дернулось внутри. Я даже села в постели. Хотя сколько он там смотрел — успокоила себя и постаралась забыть.

Эта ночь дала мне еще одно — спокойное понимание: Таисия не попала во фрейлинские списки из-за падения в воду. Выжила бы она или нет, роли не играло. А я ситуацию разрулила. Потому что была убедительна.

Значит, с моим попаданием сюда, история уже изменилась? Незначительно, но показательно — те же списки, а это документ. Получается, менять в ней что-то — реально? Считается, что любое вмешательство недопустимо. А если очень нужно и в лучшую сторону?

Есть ли тогда ограничения и насколько масштабным может быть вмешательство? Может вчерашние мысли о той же медицине не так и безумны? Просто нужно грамотно все это, умненько… Но «умненько» без профессионального авторитета спорно, а наработать его в моей роли нереально. И все-таки это лучше, чем просто «замуж», я просто обязана попытаться.

Белая ночь незаметно перешла в утро. Время отслеживала Ирма, получается на ней были еще и обязанности секретаря. Или, скорее, личного помощника. Не будит, значит еще рано…

Теряясь и путаясь в перспективах, я легла обратно на подушку и замерла. Глядя в потолок, судорожно вспоминала каждую мелочь… о причинах и поводах к началу Крымской войны. Не медицина. В моем подсознании в приоритете была она.

*** Небольшое пояснение: название «Маркизова лужа» связано с именем морского министра России маркиза де Траверсе. Под его командованием почти прекратились дальние морские походы, а плавания флота осуществлялись не дальше Кронштадта. Морской министр полагал небольшие глубины и закрытость Невской губы необходимыми условиями боевой подготовки.

В результате остряки из морских офицеров прозвали участок Финского залива от Петербурга до Котлина «маркизовой лужей».

Глава 10

Виноватый мужчина творит чудеса.

И Николай тоже безумно баловал свою жену, осыпая подарками, драгоценностями, дворцами… пускай и в формате мини — как раз в ее вкусе. Александра не любила помпезности и как-то призналась, что нигде не была так счастлива, как в Коттедже.

Вспомнились слова одной женщины во время экскурсии по Царицыну павильону — вот, мол, какие подарки нужно дарить женам, а не кастрюли.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — открестилась я тогда со смешком, — лучше кастрюли, чем тот самый повод для подобной щедрости.

Но мужчин трудно понять… похоже, он все-таки любил свою Белую розу. Во всяком случае, условности соблюдал свято и никак ее не компрометировал — всё его внимание и чувства на людях были для жены. Непотребства исключительно ночью и в императорской спальне.

У царя был трудный характер и все дело в муштре с детства и даже физических наказаниях от наставников. Его не готовили править, его учили командовать в войсках и главное, чего он потом требовал от подданных, это беспрекословного подчинения. Поэтому первое, что сделал, взойдя на престол, это стал собирать власть в свои руки. И собрал, организовав полное единоначалие в