Простой сложный разговор. Модель легкого и эффективного общения - Элисон Вуд Брукс

или просто быстро забываются без эскалации в сторону левого верхнего сектора. Но при неправильном поведении трудные моменты, даже совсем незначительные, порождают гнев, тревогу, страх, замешательство или соревновательное возбуждение. Во время разговора мы далеко не всегда можем хорошенько разобраться в этих чувствах, но обычно чувствуем, что общение не складывается.

Классификация трудностей

Многообразные причины трудных разговоров классифицируются по своей глубине, как слои земной коры.

Поверхностный слой — это различия в содержании беседы: наши слова, звуки и невербальные сигналы похожи на деревья, горы, здания и самолеты — то, что на виду и легко заметить или услышать. Именно здесь кроется множество координационных проблем: вы говорите одно, а я слышу другое; вы подмигиваете мне, но я этого не замечаю; я ради шутки изображаю британский акцент, а вы думаете, что это австралийский акцент; вы смеетесь над чем-то, а я нет, или вы смеетесь над буквальным смыслом шутки, а я смеюсь над ее иронией и так далее. Эти несоответствия бывают безобидными[291] (а опытный собеседник может использовать их, чтобы добавить легкости в беседу), но, как мы уже видели, они также могут вызывать и отражать проблемы, связанные с общим восприятием и взаимопониманием.

Идем дальше: чуть выше поверхности земли, притаившись в траве, или чуть ниже, прячась в почве, находятся различия в чувствах. Вы с удовольствием обсуждаете стратегию войны, а мне скучно до умопомрачения. Он не мыслит своей жизни без политических шуток, а вы этого терпеть не можете. Ей не терпится расспросить о ваших детях, но вас ее любопытство раздражает и кажется навязчивым. Вы счастливы и взволнованы тем, что предстоит сегодня вечером, а ваш собеседник переживает о том, что произошло с ним утром. И так далее, и так далее. Эмоциональное несоответствие[292] бывает эфемерным и изменчивым, не связанным ни с чем особенно важным. Или же оно может указывать на разные предпочтения[293] относительно того, чему посвятить свое время и внимание, и тогда речь идет о гораздо более глубоких причинах разногласий.

Когда мы спускаемся еще глубже в землю, мы натыкаемся на твердые горные породы: различия в мотивах. Именно здесь особенности наших компасов общения[294] — наших целей — оказываются несовместимы. Ему до смерти нужен ваш совет, но вы не хотите его давать. Он хочет отдохнуть, а она ждет, чтобы он спросил, как прошел ее день. Вы хотите узнать своего партнера поближе, но тот не собирается ничего рассказывать. Я хочу выяснить лучшее и окончательное предложение потенциального покупателя, чтобы продать свой дом за максимальную цену, но он предпочитает, чтобы я не знала его бюджет, потому что планирует купить мой дом по минимальной цене. И так далее, и так далее.

Как мы видели на примере компаса общения, различия в мотивах — явных, предполагаемых и скрытых — вызывают всевозможные напряжения и конфликты. Как и в «дилемме заключенного» (с которой мы познакомились в главе 1), конфликтующие мотивы ставят нас в условия некооперативной координационной среды. Эти мотивы, как и эмоции, которые они вызывают, могут быть слабыми и изменчивыми или железобетонными, словно окаменевшими за многие годы. Именно здесь кроются самые серьезные разногласия в нашей жизни, когда мы, казалось бы, находимся на совершенно разных тектонических плитах. У жены отличная работа в Далласе, но муж хочет переехать поближе к своей семье в Сиэтл. Сотрудник хочет сохранить работу, но босс считает, что им лучше расстаться. Вы думаете устроить маму в дом престарелых, но она не хочет туда ехать, а ваш брат или сестра против того, чтобы заставлять ее. Как нам обсудить эти совершенно несовместимые мотивы? Как использовать время совместного общения, чтобы добиться прогресса? Можем ли мы поддерживать качественную беседу, когда под поверхностью скрывается тайный конфликт?

Опуститесь еще глубже в земную кору — и вы доберетесь до самой сути: различий в идентичности — половых, сексуальных, расовых, этнических, религиозных, возрастных, профессиональных, личностных, физических и так далее. И если какие-то различия в идентичности, например расовая принадлежность, очевидны, то другие, например укоренившиеся личные убеждения, невидимы и бурлят глубоко под землей, скрытые от всех, иногда даже от нашего собственного сознания.

В отличие от реального бурения земной коры, участие в беседе порой совершенно внезапно и неожиданно закидывает собеседников в горячую магму собственной идентичности. Многие трудности, с которыми мы сталкиваемся во время беседы и которые, казалось бы, проистекают из различий в чувствах или мотивах, лежащих ближе к поверхности, на самом деле вызваны крошечными трещинками, тянущимися до самой нашей личности. Сложности могут возникать даже при обсуждении будничных, повседневных тем: разговор о праздниках иногда вызывает напряжение у людей разных религий; разговор о прическах, моде, музыке, недвижимости или собеседованиях на работу порой приводит к неловкости между чернокожими и белыми друзьями. Мы не знаем, можно ли говорить о наших детях с бездетными коллегами. Каждый раз, когда разговор затрагивает — или может затронуть — то, кем мы являемся, возникает риск, что мы не сможем показать собеседнику, что мы его видим и понимаем (нарушив тем самым максиму доброты), и довольно часто мы начинаем защищаться, тревожиться, чувствуем угрозу или обиду. Расплавленное ядро нашей сердцевины так легко может вскипеть и извергнуться, словно вулкан, — или даже взорваться.

Упражнение на курсе TALK — целенаправленное обсуждение темы, по которой два человека придерживаются противоположных взглядов, — предназначено для того, чтобы студенты потренировались противостоять разногласиям на всех уровнях: стремиться к ясному содержание на поверхности, осознавать эмоции каждого собеседника, понимать, что в основе их мотивов лежат разные «горные породы», узнавать глубинную идентичность друг друга и проявлять к ней уважение. Их задача в этом упражнении — поддерживать разговор до тех пор, пока они не поймут, в чем же на самом деле заключаются их различия, то есть на каком уровне находятся расколы. Только тогда появляется возможность примирить свои точки зрения, изменить свое мнение или принять эти разногласия как естественную часть жизни.

Работа мозга при разногласиях

Хотя некоторых людей увлекают разногласия[295], большинство, включая моих студентов, не любят их, и на то имеются веские причины. Разногласия бывают неприятными и выматывают. И опять же, ставки крайне высоки.

Разногласия не только ощущаются как серьезная проблема, они на самом деле являются тяжелым неврологическим испытанием и напряжением для мозга. Нейробиолог Джой Херш и ее коллеги выяснили, что «несогласие требует гораздо более активной мозговой деятельности[296], чем согласие». Как они обнаружили, акустические особенности разговоров различаются в моменты согласия и несогласия.