Шепот в тишине. Мистические истории - Марика Макей

– Они обвинили меня в его смерти! Во всем обвинили! Сказали, что я ведьма!

Егор отвернулся, чтобы не видеть, как Иван обнимает дочь, не видеть его лица. Только слышал их приглушенные голоса:

– Это из-за работы? Ты что-то нарыла? Кому-то помешала?

– Нет. Так получилось, пап. Просто так получилось. Меня не собирались убивать. Заперли, а когда на деревню пошел огонь, обо мне просто… забыли.

– Почему же я не нашел тебя?..

Оконные рамы поскрипывали под порывами ветра. Снег снова начался и в наступившей тишине дробно сыпал на жестяной карниз там, снаружи, во тьме.

– Говорят, погибло тринадцать человек, но нас больше. Наши тела никто не опознал, не востребовал, поэтому нас замели под ковер, чтобы скрыть, а когда ты приехал, никто бы уже не признался. Меня закопали с табличкой «Ж., труп 9375». Спустя пять лет эксгумировали и сожгли снова. Я лежу здесь, в общей могиле с бездомными, но моего имени нигде нет.

– Говорите, что вы не ведьма, а сами прокляли людей, – заметил Егор угрюмо.

Лицо Неты, которое больше не было ее лицом – оно разгладилось, исчезла морщинка между бровями и складки вокруг рта, – оказалось совсем близко. Дарья разглядывала Егора прямо оттуда, мертвыми глазами через живые.

– Прокляла, – согласилась она запросто. – Я тогда изнутри кипела по-настоящему. А ты тот мальчик, сын Игоря Авдеева, это тебя я видела возле коровника.

Егор втянул голову в плечи.

– Не забирайте маму.

– Кстати, я не могу ее найти, – слегка нахмурилась покойница, – она от меня прячется. А хочешь, сыграем? Сыграем на нее, как на вещь? Это будет, пожалуй, честно. И весело. Ты ведь тоже любитель поиграть, как твой отец?

– Нет. – Егор поспешно отодвинулся, чтобы не чувствовать ее дыхания на лице. – Ненавижу карты, никаких правил не знаю.

– Минуту, – вмешался Иван. – Даша, какие игры? Поговори со мной. Что еще за общая могила? И кто такой Михаил?

Егор же похолодел, когда понял, на что она намекает. Еще поискал внутри, но ни покалывания пальцев, ни того нетерпеливого зуда, который гнал его к чертовым слотам, и ничего, похожего на азарт, не обнаружил. Один лишь страх, страх до спазмов в животе, до потных ладоней, до головокружения от мысли, что случится с мамой, если он проиграет.

– Михаила больше нет, – ласково объяснила Дарья. – Их всех больше нет, папа. Остался только… он!

Егор сжался под ее взглядом. Неработающий игровой автомат скрипнул, замерцал всеми своими лампочками. Металлическая мелодия брякнула было в его нутре, но тут же оборвалась.

– У каждого из нас один раунд. – Дарья по-детски улыбнулась и хрустнула пальцами. Сейчас она сидела напротив за пустым столом и слегка раскачивалась на стуле. – Если выигрываешь ты – я остаюсь ни с чем. Если я – ты остаешься ни с чем. Держи!

Сухая ладонь вытянулась перед ним и отползла. На столешнице остался тусклый металлический жетон.

– А если ничья? – заволновался Егор. Его не покидало ощущение подвоха, но мысли путались, обман не раскрывался.

– Ничьей не будет. Начну, если ты не против?

Не поднимаясь, она сделала едва заметное движение пальцами, будто отбросила что-то невидимое. Егор вздрагивал от каждого раскатистого «дзынь» – оно означало, что выбор сделан. В верхнем дополнительном игровом поле в три ряда выстроились девять одинаковых планет, все строчки слева окрасились сиреневым, справа – алым. Оставалось только наблюдать, как максимальные значения одно за другим топорами вколачиваются по центру: 7. Еще раз 7. И снова 7.

– Джекпот, – равнодушно сообщила Дарья, и только тогда Егор раскусил подвох.

Она уже мертвая. Невозможно выиграть у покойницы.

Егор отлепился от стула, сжал в кулаке жетон и в три шага подошел к автомату. В мозгу билось только «Ув. Эрлангеры, ув. Эрлангеры». Прежде чем бросить жетон в щель, он обернулся и дрожащим голосом уточнил:

– А если все-таки ничья?

Дарья тонко улыбнулась:

– Сыграешь со мной вничью – считай, ты победил.

Конечно. Вероятность двух джекпотов подряд – ноль целых, ноль десятых. Как и отыграть в карты чужую жизнь. Как поговорить с дочерью спустя девять лет после ее смерти. Как отмотать время и вернуться на два дня назад, когда ничего этого еще не случилось.

– Прости, мам, – прошептал Егор и запустил игру.

Он не видел, как выстраиваются рядами планеты, потому что думал о Мхе, который, должно быть, уже проснулся и испугался того, что остался совсем один. Не видел, как мелкие строчки по обе стороны от планет вспыхивают огненными звездами, – Юкки купил одинокий мужчина, у которого недавно умерла от старости собака той же породы. И уж точно не видел, как опускаются и замирают на своих местах свинцовые семерки: жаль только, с Гунькой так мало общались, теперь уже не исправить…

От тишины закладывало уши. Егор приоткрыл один глаз, потом второй.

Джекпот.

– Это правда?.. – повернулся он к Ивану. Тот стоял с пустыми глазами и все равно что отсутствовал. – Я выиграл?

Снова постаревшая, Нета переводила измученный взгляд с одного на другого.

– В этом доме найдется горячий чай?

7

– Нет-нет, денег не надо, – заверил Иван, как только Нета достала карту. – За счет заведения, к тому же ваш пес не сжевал ни одного кресла.

– Потому что там не было кресел, – сонно пробормотал Егор. Он спал стоя, хоть и придерживал обеими руками Мха, который снова высовывал нос из-под куртки.

До кладбища Белоомута добирались двумя машинами: Иван – впереди, белый внедорожник Неты – сзади. Здешний погост ничем не напоминал Введенское с его усыпальницами и ангелами – даже тишина звучала иначе. Во все стороны, дальше, чем хватало глаз, расходились ряды одинаковых участков, ветер шелестел целлофановой оберткой живых цветов, пока добирались на кладбищенскую окраину – к сектору для безродных. Ноги по щиколотку погружались в жидкую грязь. Ботинок едва не соскочил, и Егор придержался за оградку, чтобы подтянуть шнурки. Вытер руки, глянул в небо – тучи нависали волнами, бесшумным роем кружила птичья стая, пока взгляд не перестал различать ее над деревьями. Могила, возле которой застрял Егор, заросла травой выше его роста: ломкие стебли пиками выпирали из провалившейся ямы. Таких здесь попадалось много. Егор двинулся было дальше, но теперь уже другая нога выскользнула из ботинка, будто что-то удерживало его на месте. Прислоненная к оградке, из земли углом торчала табличка, отвалившаяся от гнилого креста. Кровь прилила к щекам: «Игорь Авдеев».

На ладонях остались крупицы ржавчины. Егор поднял голову, но Иван с Нетой успели отойти довольно