Солнцестояние - Кэтрин Болфинч

Прикрывшись от солнечных лучей, Яра проследила ее взгляд и в поле неподалеку увидела Родиона. Обнаженный по пояс, он уверенными размашистыми движениями косил сочную траву в свете закатного солнца. Мышцы его поджарого тела мощно перекатывались под загорелой кожей, покрытой трудовой испариной.

– А Родиону здесь нравится? – Поинтересовалась Яра.

– Будто выбор у него есть, – ответила Снежана, с наслаждением втягивая доносящийся запах свежескошенной травы.

Полюбовавшись издали, женщина направилась к мужу прямиком через поле. Лиходей, сонно зевнув и подняв длинный хвост крючком, последовал за хозяйкой.

– Иди домой, Яра. Мать хватится! – крикнула Снежана, не обернувшись.

Родион заметил приближавшуюся жену и остановил работу. Мужчина крепко прижал ее к влажной груди и поцеловал. Глядя на них, смущенная Яра против собственной воли вспомнила, как застала их в старом терновнике почти уже целую луну назад. Она поспешно отвернулась от любовно обнимающихся супругов и направилась домой.

– На вот, молочка бабе Лене отнеси, – сказала мать, аккуратно протягивая крупный глиняный кувшин с прикрытым льняным полотенцем горлышком. – Передай, что корову ее, приду, чуть позже подою.

Отношения с матерью с того самого дня, когда Яре слегка приоткрылась тщательно скрываемая правда, складывались плохо. Женщина, как и всегда, была занята работой, а дочь попросту старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. Мать практически перестала поручать ей домашние дела, а порой и вовсе с ней не разговаривала.

С отцом все обстояло значительно проще. Когда он наконец-то вернулся из деревни Свята и узнал о случившемся, то даже не разозлился. Тем вечером он подошел к сидящей в их саду около сливы Яре и, погладив дочь по голове тяжелой натруженной рукой, произнес:

– Все образумится, дуреха. Так что о плохом не думай. Лучше верь своей семье. А на мать не злись, переживает она сильно.

Злиться она перестала, но верить им Яра больше не могла. Не получалось. Девушка нутром чуяла, что в жизни ее грядут большие перемены, о которых она не просила.

«Хорошо еще, если жива останусь. Но это вряд ли», – думала она угрюмо.

Хоть к ней и приставили наблюдающих, а по рукам и ногам сковали заклятием оков, сдаваться Яра не собиралась. Летнее Солнцестояние, а по совместительству и ее собственный День Рождения, наступал уже завтра, так что решиться все должно было сегодняшней ночью.

Но пока Яра покорно приняла протянутый матерью кувшин и послушно отправилась выполнять поручение.

Еще не успевшее сесть солнце окрашивало мир вокруг багровыми тонами. Две пожилых женщины сидели на скамье в тени избы около куста раскидистой калины и что-то живо обсуждали. Яра услышала лишь отрывок их разговора:

– …и говорю ей, а почто мне этот барвинковый венок, у меня и так все хорошо. А он мне что даст? Экая чистота, погляди-ка! И все-то будешь всем обязана. Помоги, спаси. На что мне это? Дел и так невпроворот, – возмущалась седовласая женщина в зеленой косынке, расшитой серебряными узорами.

– Правильно все, правильно, – одобрительно кивала другая. – Только на совете перед другими белым лебедем ходить, мол, смотри какая. А так-то, тьфу, грош цена!

– Да-да.

– Баба Лена, я принесла молока, – тихо сказала Яра. – Здравствуй, баба Гнеша.

– Ой, вот она, Невеста наша, краса, длинная коса! Матери доброе слово от меня передай, – обрадовалась женщина в косынке. – Ставь кувшин в избе на стол.

– Мама придет подоить твою корову сегодня немного позже.

– Ты мое золотко, мама умница твоя. Скажи ей, что благодарствую я, но Бабай сам справится.

– Ой ли? – Не поверила сидящая рядом Гнеша.

Яра зашла в темную избу Лены, но по-прежнему прекрасно слышала разговор женщин.

– А то! Этот чертяка старый мне по гроб своей жизни обязан, – хохотнула Лена. – И не такое сделает, лишь бы я ему хвост не оторвала. В особенности после того, что он учудил. Леда вообще хотела его спалить живьем завтра, но потом передумала. И разъярилась же она. Аж руки почернели!

– Ну дела! – охнула Гнеша.

– Так что как раз завтра с утреца заставлю черта старого пирог солнечный печь. Я в такую духоту у печки не простою.

– А Бабаю в самый раз, вместо костра-то!

Женщины зашлись громким заливистым хохотом. Яра молчаливо раскланялась и поспешила уйти.

Когда девушка вернулась обратно домой, то обнаружила в избе темноволосую гостью, которая стояла ко входу спиной и о чем-то оживленно разговаривала с улыбающейся матерью. Нина, родная сестра отца, тоже приехала на завтрашний праздник. Стоило Яре ступить на порог, как тетка почуяла ее и резко обернулась. Неизменно красивое и молодое лицо озаряла искренняя улыбка.

Яра тоже очень любила свою тетку.

– А вот и наша Невеста, – радостно пропела Нина, приблизившись к Яре с теплыми объятиями.

– К чему все это притворство? – с неожиданным для самой себя ядом спросила Яра и отстранилась. – Неужто и ты будешь радоваться и весело плясать, когда меня сожгут живьем?

– Прекрати, Яра, – сердито шикнула мать.

Однако Нина, ничуть не смутившись, сердечно погладила племянницу по голове. Рука с мягкой белой кожей задержалась на длинной девичьей косе. Нина задумчиво помяла туго сплетенные волосы.

– Это пламя желанно, глупая, – наконец после недолгого молчания проговорила она таинственно, подняв на Яру свои черные глаза. – Скоро ты все поймешь. Сами боги преподнесли тебе великий дар, который недоступен многим. Возблагодари их за щедрость.

– О, что я и сделаю завтра!

– Скройся с глаз моих, грубиянка, – приказала мать. – Ложись спать.

Яра наигранно мило пожелала всем доброй ночи и поспешила в свой уголок, скрытый за ярко расшитой цветными нитями шторкой, где стояла ее кровать. Она развязала пояс, скинула понёву и улеглась поверх одеяла. Уже привычным движением снова потерла стянутые вязью заклятия запястья. Сердце бешено колотилось в груди. Яра несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула.

«Осталось чуть-чуть».

Раздался смех отца и веселый гомон. Родственники были взаимно рады долгожданной встрече. Затем все стихло – компания переместилась в сад, где стояла небольшая крытая беседка. Солнце уже окончательно закатилось за горизонт, и на улице загорелись небольшие огненные фонарики, которые каждый вечер наколдовывала мать.

Яра отвернулась к бревенчатой стене и устало прикрыла глаза, однако спать сегодня она не собиралась.

Безлунная ночь наконец вступила в свои права. Черное небо искрилось россыпью мерцающих звезд. Теплый воздух наполнял насыщенный аромат покрытых росой трав и остывающей земли. Природную тишину разрезали стрекот кузнечиков и бесперебойное пение ночных птиц. Где-то в ельнике время от времени ухал старый филин.

Яра тенью выскользнула из избы. Родители крепко спали и даже не шелохнулись, когда она прокралась мимо. Тетка Нина и