Проходите, раздевайтесь - Людмила Станиславовна Потапчук
Проходите, раздевайтесь читать книгу онлайн
Детская поликлиника. Прививки, хмурые врачи – и неизменные очереди у кабинетов. Думаете, это кошмар? Нет, все не так плохо, как кажется, – а гораздо, гораздо хуже! В блеклых стенах поликлиники пробуждаются зловещие сверхъестественные силы. «Куда по помытому?!» – орет инфернальная уборщица со шваброй. Все взрослые будто сходят с ума. А чудной малыш в колготках с пузырями на коленках – то ли мальчик, то ли девочка – норовит всех покусать. История одного странного и страшного дня в детской поликлинике, рассказанная четырьмя самыми обычными школьниками. За дверями остались их будни: учеба, обиды, многодетная семья, разведенные родители, домашнее обучение. Жуткая сказка стала явью, заложный покойник из славянской мифологии захватывает поликлинику. Как выбраться из страшной ловушки? Как утихомирить жаждущую крови нечистую силу? Подросткам придется собрать все свое мужество. И даже посетить кладбище.
Людмила Потапчук родилась в 1979 году в Ульяновске. Лет с одиннадцати писала стихи. К окончанию Литературного института твердо знала, что никогда не будет писать ничего похожего на художественную литературу. Не всем же быть поэтами-писателями. А потом один текст победил в конкурсе «Электронная буква», еще два побывали в коротком списке конкурса «Книгуру», а повесть «Проходите, раздевайтесь» вошла в число победителей Литературного конкурса «Белой вороны».
– Ванюш, в словах не запутался?
– Да чего ты к нему цепляешься. Ты же поняла, что он сказать хотел.
– Как ваши родители, кстати?
– Ну, папхен неделю провалялся с температурой, потом ничего.
– А командует по-прежнему? Моя мать иногда вот очень странная. На мелких орать начала, меня за зеленые волосы чуть не вздернула. Потом в себя приходит, извиняется, но, блин, вообще ж не было такого раньше.
– Папхен пару раз пообещал меня выпороть.
– Фига себе!
– Ну это же недолгие приступы, пройдет, да? Я думаю, просто нервное потрясение. Ты бы, Егор, ты бы вот если бы очнулся поздней ночью в закрытой поликлинике и ничего бы не помнил, ты бы тоже нервно потрясся.
– А я и так трясусь. За бабушку. Но она вроде ничего.
– Моя мама в течение десяти дней была на больничном и чувствовала себя неважно.
– Не орет на тебя, нет?
– Так, как орала в поликлинике, – нет, такого больше не случается. Она не повышает голоса и не говорит тех слов. Но иногда начинает молча смотреть, и губами шевелит, и морщит лицо, как будто хочет сказать что-то неприятное и не решается. Мне от этого очень не по себе.
– Ну ладно, давайте об этом потом, а пока – все еду выложили? Ванюш, это что за коричневые загогулины?
– Это плюшки, просто я их несколько сжег.
– Ты не несколько, ты их все сжег, пекарь.
– Иван, не слушай ее, она сама в жизни ничего не испекла, вот и завидует.
– Я не испекла? Вот этот хлеб видели? Я его сама сделала! На живой закваске!
– Слушай, как я этой закваске не завидую.
– Настырный, ну хорош. Дальше что надо делать?
– Что-что. Есть это все. Но не все, а часть тут оставить. Это будет совместная трапеза типа.
– Надо так надо. Фак, если поем, может, хоть согреюсь, а то дубак.
– Калинка, ты одеваться не пробовала? Сейчас тебе апрель, а не лето. О, а плюшки, кстати, рекомендую! Прикольные такие сухарики. Вы хлеб-то режьте-режьте, колбасу на него кладите-кладите. Мне, кстати, эта ее племянница сказала, что она не просто так умерла, а какой-то яд выпила. Приняла яду и пошла в поликлинику, и там ее на пол вырвало, а потом она упала.
– И тебе приятного аппетита, Дарьюшка.
– Интересно, зачем пить яд, если ты уже почти столетнего возраста. Я бы на ее месте подождал, пока время само все решит.
– Иван, я так понял, ей просто жить надоело. Устала она жить. Одинокая, злобная, никого не любит – какая это жизнь? А смерть не приходила, не брала ее, как сейчас земля не берет. Так, теперь вот колышки втыкаем примерно вот сюда вот.
– Они ж до нее не достанут.
– А это символические колышки. А вот в ноги мы ей веревку эту положим, сейчас, только я ее свяжу узлом. И еще у меня ветки еловые вон в том рюкзаке, их тут раскидать надо.
– Это тебе все бабушка рассказала, да? Она помнит, как надо с заложными? Типа, ноги связать, чтобы не расхаживали где попало?
– Да что ты – помнит. Ничего она не помнит. Тоже где-то что-то читала, как и я, только не в таких количествах. А теперь мы должны все сказать – не приходи к нам, мы сами к тебе придем.
– Я, знаешь, что-то не хочу к ней приходить. Мало ли как она это поймет. И куда заманит.
– Руслана, ты же материалист! Материалистка!
– Давай без «придем». Давай просто чтобы не приходила.
– Ну ок. Зинаида Васильевна, ты не приходи…
– А чего это ты с ней на ты? Обидится!
– Знаешь что? Ну фиг с вами. Зинаида Васильевна, не приходите к нам, пожалуйста, мы… короче, не приходите.
– Не приходите к нам, мы вам колбаски принесем. С хлебушком. Вообще не жалко.
– Знаешь что? Сама такой хлебушек испеки, а потом и прикалывайся.
– Дарья, твой хлеб замечательно удался. Не прихо… Она на меня смотрит. Смотрит!
– Хрена ж себе.
– Скажите честно, она же раньше не улыбалась? Ну, на этой вот фотке? Нет?
– Не знаю, я вообще на нее старался не смотреть.
– Ни хрена не улыбалась, Калинка, я подтверждаю.
– Скалится, как крови напилась! Не приходи к нам! Не приходи!
– Э, слушайте, давайте-ка отсюда по-быстрому. Бегом!
– Не приходи к нам.
– Не приходи к нам.
– Не приходи к нам!
