Девочка в подвале и другие истории - Рэй Гартон

Райан, - произнес он, и от его дыхания несло пивом. Он немного покачнулся, стоя передо мной. - Твоя мама - хороший человек, Райан, очень хороший человек.

Затем она познакомила меня с Глиннис, молодой женщиной в шортах и футболке, в бунгало, которое пропахло марихуаной. Глиннис не говорила много, только тихо смеялась и часто кивала головой.

После этого Филлис отвела меня в свое бунгало, сказав:

- У меня в комнате есть печенье и сок. Хочешь печенье и сок?

Когда Филлис шла рядом со мной, обняв меня за плечи, казалось, что она прыгает в такт мелодии, которую слышит только сама. Вернувшись в комнату, она усадила меня в кресло и пошла в крошечную кухню. На столешнице стоял маленький зеленый холодильник, она открыла его, достала бутылку виноградного сока, взяла из шкафчика пару стаканов и налила. Затем извлекла из шкафчика пачку печенья "Chips Ahoy" и положила ее на стол рядом с моим креслом. Она подала мне сок, после чего села на край кровати напротив меня.

- О, я так рада, что ты пришел ко мне, дорогой, - сказала она. - Ты приехал на велосипеде? - Она сделала глоток сока, а затем поставила стакан на пол.

- Нет, меня привезла Мари. Она ждет в машине.

- Ей не нужно было ждать.

- Она так хотела. Думаю, чтобы мы могли побыть наедине.

- Ну, это было мило с ее стороны. Ты должен принести ей печенье. - Она перебросила правую ногу через левую, и ее правая нога начала подпрыгивать.

Я чувствовал себя очень некомфортно в этой комнате. Меня охватило головокружительное чувство дежавю. Она сидела на той же кровати, на которой вскоре умрет.

- Слушай, э-э... мама. - Я не называл ее мамой с детских лет, и это звучало странно из моих уст. - Когда ты пришла ко мне, ты сказала, что уже не употребляешь наркотики.

- Я не употребляю. Я чистая. Шестнадцать дней, чистая как слеза. Ну, за исключением выпивки, я немного пью, но наркотики не принимаю.

- Ну, я не уверен, что верю тебе. Но если это так, ты должна оставаться такой. Ты меня слышишь?

- Конечно, дорогой.

- Нет, я серьезно, это важно. - Я наклонился вперед на стуле и положил локоть на стол. - Ты не можешь больше принимать наркотики, потому что, если будешь продолжать, это убьет тебя. Понимаешь?

Она встала, подошла к столу и вытащила сигарету из пепельницы. Сигарета погасла, поэтому она достала зажигалку "Zippo" и снова зажгла ее. Потом взяла пепельницу с собой к кровати. Филлис затянулась сигаретой и сильно выдохнула дым, снова сев на край кровати. Ее выражение лица стало суровым.

- Ты поэтому сюда пришел? - спросила она. - Чтобы поучать меня?

- Нет, я не поучаю тебя. Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все.

- Слушай, я знаю, что у меня есть проблема. Ладно? Но я с ней справляюсь. Я хожу на встречи.

Я улыбнулся.

- Это хорошо! Это здорово! Просто продолжай в том же духе, вот и все, что я хочу сказать. Я беспокоюсь о том, что с тобой будет, если ты... ну, ты понимаешь, если ты... снова начнешь употреблять.

- Ну, я не собираюсь снова употреблять, черт возьми.

- Хорошо.

- Мне не нужно, чтобы ты приходил сюда и рассказывал мне о вреде наркотиков, черт возьми.

- Хорошо. Я не хотел...

- Ты думаешь, что рассказываешь мне что-то, чего я не знаю?

- Нет, я...

- Убирайся.

- Нет, погоди, мам, пожалуйста, я просто хотел...

- Ты меня услышал. Убирайся.

- Нет, я не хочу...

- Я даю тебе сок и печенье, а ты начинаешь на меня наезжать, как какой-то гребаный проповедник.

- Пожалуйста, не надо.

Она встала и махнула рукой в сторону открытой двери.

- Уходи. Сейчас же.

Мое горло зажгло, а глаза заслезились. Где я ошибся? Как все так внезапно испортилось? Я встал и подошел к ней.

- Пожалуйста, мама, я просто хотел тебя увидеть...

- Ты просто хотел прийти и поучить меня. Ну, иди куда-нибудь еще, потому что мне это, блядь, не нужно.

- Может, мы просто...

- Уходи, я сказала! - крикнула она, стиснув зубы. - Убирайся, черт возьми! - Ее глаза были широко раскрыты, а лицо дрожало.

Я отступил от нее.

- Уходи!

Я повернулся и вышел из комнаты. Уходя, я слышал, как она продолжала говорить.

- Мне не нужно, чтобы кто-то читал мне лекции об опасности наркотиков, особенно какой-то подросток-негодяй.

Я оглянулся один раз, но увидел только открытую дверь. Филлис находилась внутри.

Я знаю, что больше не увижу ее. По крайней мере, живой. Поэтому я и пошел – я хотел увидеть ее в последний раз. Наверное, я не должен был говорить ей о наркотиках, но я думал, что если предупрежу ее, то смогу предотвратить это. Или, по крайней мере, отсрочить на некоторое время.

Наверное, я не должен был ничего говорить. Но как я мог не сказать?

Я не разговаривал, пока Мари везла меня домой. Я все время пытался не заплакать.

Когда мы подъехали к дому, Мари произнесла:

- Я позвонила преподобному Томлину с мобильного, пока ты был у своей матери, Райан. Он придет сегодня вечером, после ужина. Если ты ни Хэнку, ни другим ни слова об этом не скажешь, я постараюсь взять тебя с собой вниз, в комнату Мэдди. Но только если Хэнк этого не заметит, потому что он посчитает это странным. Хорошо?

Я кивнул.

- Хорошо.

Мне нужно готовиться к работе, но я не в настроении. Я могу думать только о своей матери, лежащей в той одинокой комнате и захлебывающейся собственной рвотой.

9.

Преподобный Джозеф Томлин оказался высоким мужчиной лет пятидесяти пяти с узким, утомленным лицом. Его волнистые темные волосы были очень коротко подстрижены и просечены седыми прядями. Он носил маленькие круглые очки и темно-синий костюм, а под правой рукой держал Библию в переплете из богатой кожи цвета вина.

Он сначала зашел в гостиную и поговорил с Мари и Хэнком. Дети собрались в комнате отдыха, где играли в игры. Они пригласили нескольких друзей с соседней улицы, чтобы похвастаться новыми вещицами. Увидев, что Мари и преподобный собираются задержаться, Райан тоже спустился вниз и поиграл в пару видеоигр с Гэри и Китом. Через некоторое время он вернулся наверх. Мари,