Я тебя вижу - Влад Райбер

на земле, пока из обрубка шеи не начала показываться новая голова. За пару минут он снова стал прежним.

Василиса упала на колени и обняла его со слезами.

Я больше не мог это выдерживать. Произошедшее было для меня слишком диким и страшным. И я, оставив своих друзей, побежал обратно.

Мы ведь не так далеко ушли, но лес будто отодвинулся. Я бежал и бежал, не чувствуя усталости. Наконец темный лесной коридор. Персонаж с плоским лицом по имени Король Солнца смотрел на меня с лютой злобой. Он расставил руки, готовясь меня поймать, но я оказался ловчее. Пролетел у его ног, и теперь он гнался за мной по дороге.

– Вернись! – казалось, от его крика гнутся деревья.

Король Солнца отставал от меня на несколько шагов. И вот она: заветная граница света и тени! Перескочив ее, я упал грудью на землю.

Я точно спал, а потом проснулся… Поднял голову, резко посмотрел назад. Там уже не было ни лесного коридора, ни Короля Солнца. Обычный лес…

Я подумал, что мои друзья остались в Золотомире, но вдруг увидел их. Паша и Василиса молча уходили в сторону города. Я встал и побежал за ними с радостными криками, а они только равнодушно оглянулись на меня.

– Василиса, Пашка, как вы сбежали? – спросил я, догнав их.

– Просто встали и пошли, – ответил Пашка недобрым голосом.

Василиса смотрела, как мне тогда казалось, разочарованно. В ее взгляде не было ничего. До города мы дошли молча. Я подумал: они затаили обиду на мою трусость. За то, что сбежал из этого странного места без них. Но я надеялся, что это скоро забудется. И мы будем обсуждать наше путешествие в Золотомир. Хвастаться другим ребятам.

Этого не случилось. С того дня Паша и Василиса перестали со мной дружить. От них можно было услышать только «привет» во время случайной встречи. А потом они и здороваться со мной перестали.

Я винил себя за предательство.

Мне шестнадцать лет

Когда я остался один, мне больше не хотелось мириться с участью изгоя. С годами у меня появились приятели, непохожие на моих старых друзей.

Впрочем, я и сам изменился: вытянулся ростом, старался следить за тем, как выгляжу, и притворялся, что мне нравятся игры по сети. Так было принято в моей компании.

Я стал слишком взрослым, чтобы верить в сказочных персонажей. Но куда было деть свои воспоминания о путешествии в Золотомир? Я это точно не выдумал.

Меня все еще тревожили кошмарные сны, я боялся подходить к лесу, и каждый раз с приходом осени становилось как-то не по себе.

Родители купили квартиру в новостройке. Теперь я жил на другом конце города и не видел никого из своего прошлого окружения. Но однажды в автобусе мне встретился Пашка. Мы не виделись шесть лет. Он стал крупнее, и вся детскость его лица бесследно исчезла. Паша смотрел в окно. Место рядом с ним было свободно, и я подсел на соседнее сиденье:

– Привет!

Парень медленно повернул голову и посмотрел на меня равнодушными глазами:

– Привет…

Мне стало неловко: а не обознался ли я? Может, это не Пашка, а кто-то на него похожий?

– Не узнал? Я Рома Чубаров. Помнишь меня?

– Помню, – без эмоций ответил мой старый знакомый.

– Круто! – я надеялся вызвать в нем какие-нибудь чувства. – Такое совпадение: ты мне недавно снился, и Василиса тоже. Вы там были детьми, какими я вас запомнил. Странно, да?

– Странно, – вяло согласился он.

– Ты вообще помнишь наше детство?

– В общих чертах.

Паша отвечал так сухо и незаинтересованно, что я чувствовал себя навязчивым чудаком. В детстве все было наоборот: его считали выдумщиком. Кем он теперь стал? Нелюдимым бубнилой.

Паша, которого я знал, не был таким. Он был чувствительным, ранимым, он не мог молчать и держать в секрете, что слышит голос ветра. А из этого бревна, каким он стал, и слова не вытянешь.

И все же я продолжал говорить:

– Так интересно: вы с Василисой в моем сне держались за веревку. Ты же помнишь эту… игру про веревку? Мы устраивали такие глупые игры. У меня странные воспоминания. Реальное и выдуманное смешалось. Я как будто помню, что видел персонажей, которых ты выдумывал, и тот город… Золотомир он назывался. Хотелось бы с тобой поговорить об этом.

– Прошу меня извинить! – Паша поднялся с кресла.

Не мог же я держать его. Пришлось встать и пропустить. Парень не попрощался – выпрыгнул из автобуса на остановке и пошел куда-то. Я провожал его взглядом. Мой старый знакомый уходил, не оглядываясь, словно уже и забыл о нашей встрече. Что же я такого сделал, чего он не может простить?

***

Небо хмурое. Ветрено. А маленькие дети играют во дворе. В них много жизни и задора. Дети могут испытывать чистую радость и быть предельно несчастными. Это дети. Они постоянно катаются на волнах настроений. Они смеются и кричат на всю улицу. Их еще не научили разговаривать вполголоса.

Я смотрел на детей и думал, что они могут вырасти совсем непохожими на себя. Ребята сейчас могут быть фантазерами и мечтателями, но это не значит, что они не станут кем-то вроде Паши. Выцветшими, как рисунок на асфальте…

И что это они тут нарисовали? Я пригляделся к образу, выведенному цветными мелками. Человек в длинной рясе, голова большая и круглая. Да это же Король Солнца! Я узнал персонажа, которого помнил с детства. Он сторожил вход в Золотомир. И он всегда в тени, потому что не любит свет. Это же была только игра и детское воображение!

– Эй, ребята! Можно вас? – позвал я.

Два мальчика и одна девочка перестали шуметь. Они подошли ко мне с опаской. На вид им было лет по семь-восемь. Я казался им взрослым дядькой, но мне всего лишь хотелось узнать про рисунок:

– Кто это?

– Король Солнца, – ответил один из мальчиков.

– Король Солнца! – радостно повторила девочка.

Третий мальчик только кивал.

– А откуда вы знаете? – спросил я.

– Все это знают! – сказала девочка. – Есть такая история про лес! Через него можно попасть в волшебную страну.

***

Я стал слишком напряженным. Сердце билось тяжелыми ударами, дрожь в ногах. Одна бессонная ночь проходила за другой. И все из-за мыслей о дурацкой игре. Хотя, кого я обманывал? Не было это игрой!

Чтобы хоть немного сбавить стресс, я начал гулять вечерами, дышать свежим осенним воздухом. В новом районе у меня было любимое место – искусственный пруд, окруженный деревьями.

Днем в пруду плавали утки, а вечером