Я тебя вижу - Влад Райбер

вид совсем не дружелюбное существо. Василису мне удалось догнать только в черте города. Она перешла на шаг, и мы пошли рядом, то и дело оглядываясь назад.

Удивительно, что всю дорогу мы смеялись и обсуждали, как это было весело. А ведь не врал Пашка про своего нового странного друга.

Следующий день выпал на воскресенье. Мы встретились с Василисой и Пашей во дворе ранним утром.

– Дураки! Испугались. Он же добрый! – вид у мальчика был торжествующий.

Мы теперь смотрели на него с уважением. Поверили, наконец, что он и правда необычный парень. Имел он некий талант находить все странное, сокрытое от глаз, и мы хотели быть посвященными в эти тайны.

– Почему Папазепа такой страшный? – интересовалась Василиса.

– Ничего и не страшный, просто непохожий на нас, – объяснял Паша. – Он ведь из Золотомира. Там все другие и все другое.

– А где это? На другой планете? – спросил я.

Наш приятель сделал лицо, будто услышал какую-то несусветную чушь:

– Какая еще другая планета? Это прямо здесь! Туда можно попасть через лесной коридор, но путь туда знает только Папазепа.

– Ты там был? – Василиса кусала ногти от нетерпения.

– Не был еще, – с сожалением сказал Паша. – Не хочу один идти. Стремаюсь.

– Ты не доверяешь Папазепе? – спросил я.

– Просто боюсь ходить один в незнакомые места, – отмахнулся Паша. – Вдруг заблужусь. Но мне вчера Папазепа сказал, что может отвести нас всех туда. Вы ему понравились. Только надо найти какой-нибудь кусок веревки. Там надо ходить строем, держась за веревку, чтобы не потеряться. Пойдете со мной?

Мы были маленькими детьми. Еще не умели оценивать степени опасности, а потому страхи нас не останавливали. Думали: «Вместе не пропадем!», а потому отправились искать веревку.

Мы схулиганили – отвязали качели-тарзанку от дерева над прудом. Палку выбросили, подрезали веревку битым стеклом до нужной длины и отправились в лес.

Паша шел первым, за ним шагал я, а за мной Василиса. Наш странный друг дергал канат, чтобы за ним поспевали. А мы с подругой робели. Перед кирпичной стеной мы остановились. Василиса, как и днем раньше, крикнула, но уже без смешка:

– Папазепа!

И опять по лесу разнесся «медвежий» голос:

– Что-о-о?

Мы зашли за стену. Он ждал нас там. Чтобы не бояться, я пытался представить этого персонажа как ростовую куклу с детского утренника. Но Папазепа был слишком натуральный. В глазах блестела влага, из пасти сочилась слюна, а в ноздрях пузырилась слизь.

– Идемте… – сказал он.

И мы потопали в чащу. Мне затуманило голову. Я пропустил момент, когда мы оказались у лесного коридора. На пороге прямой тропы, где лес будто расступился, высокие деревья стояли вровень, будто столбы.

Далеко впереди стоял еще один чудной персонаж в коричневой рясе. Телом он напоминал человека, но вот его голова была большая и плоская, как крышка от канализационного люка.

– Это Король Солнца, – шепотом объяснил Пашка. – Он всегда в тени, потому что не любит свет.

Этот персонаж должен был пропустить нас в Золотомир. Как только мы ступили на дорогу лесного коридора, меня объял холод, но дрожи не было. Я даже почувствовал себя легче и перестал чувствовать свое тело.

Король Солнца, что не любит солнечный свет… Весь этот мир состоял из сплошных противоречий! Стражник входа имел золотистую кожу, и его круглое лицо теперь казалось мне большой монетой.

– Как вас зовут? – спросил он, когда мы подошли ближе.

– Я Паша, а это Василиса и Рома, – ответил наш лидер.

– Идите, – Король Солнца уступил нам дорогу.

Сразу за лесным коридором начинался город. Там, как и в нашем мире, была такая же осень. На деревьях желтые и красные листья. Но дома отличались от наших. Все кособокие, нагроможденные как попало, и более крупные, чем в нашем городе.

Все вокруг создавало ощущение нереальности, как во сне. Даже облака были необычные – закрученные спиралью в центре неба.

Я и не заметил, что Папазепа уже не ведет нас. Он куда-то исчез, и теперь мы остались сами по себе.

Пашка уверенно шел впереди. Василиса чуть ли не толкала меня в спину, озираясь любопытными глазами. Похоже, только я чувствовал страх.

Идя по улице, мы стали замечать и других детей нашего возраста. Они, как и мы, ходили группами, взявшись за веревку, или бродили по одиночке. Все встречные ребята нам улыбались, но никто с нами не разговаривал и не здоровался.

– Чего они такие довольные? – шепотом спросила Василиса.

Честно, я бы их довольными не назвал… Мне казалось, что их лица выражают натужное счастье.

Пашка обернулся и ответил:

– В Золотомире такое правило. Тут незачем грустить, потому что не бывает смерти.

Когда он сказал слово «смерть», я от чего-то вздрогнул.

Мы стояли у детской площадки, где никто не играл. Горки и карусели забросала листва. Я смотрел на прохожих. Среди них были простые дети, а взрослых заменяли странные создания. Люди-корнеплоды на тонких ножках, с лицами во все тело и ветвями на макушке. Люди с двумя головами. Худые, как скелеты, существа, ползающие по земле.

– Смотрите, ребята! – вскрикнула Василиса.

Она обратила наше внимание на нечто с телом женщины, только вместо лица из повязанного платка торчал огромный птичий клюв. Вела она себя тоже как птица – склонялась к земле и клевала крошки.

Пашка сказал:

– Ничего себе!

И эта женщина возмущенно вскрикнула, подбежала, размахивая руками, будто крыльями. Она дернула Пашку за шиворот. Он упал, женщина дважды ударила его клювом в лицо и с криками унеслась по улице.

Я с ужасом понял, что произошло. Пашка лишился глаз. Он растирал кровь по лицу, моргал пустыми глазницами и кричал:

– Помогите! Ничего не вижу!

Я был полностью растерян и не знал, что делать. К нам сбежались другие дети, и первое, что они попросили – это успокоить Пашку, чтобы «не стало хуже».

– Ничего страшного, – сказал один кучерявый мальчик. – Позовите Папазепу! Он сможет его вылечить!

– За что она его? – с дрожью спрашивал я.

– Да кто знает эту бабку-птицу… Наверное, слишком долго смотрел на нее или он просто ей не понравился.

«Вот так место! Здесь кому-то запросто могут вырвать глаза, если не понравился», – думал я.

А Василиса уже кричала во все горло:

– Папазепа! Папазепа!

И минуты не прошло, как он явился, растолкал собравшихся детей и рыкнул Пашке:

– Встань!

Наш друг поднялся на ноги. Папазепа разинул огромную пасть и махом откусил ему голову. Я отпустил веревку, закрыл лицо руками, но смотрел через пальцы.

Папазепа с хрустом жевал, изливаясь красной слюной, а тело Пашки дергалось