Мрази (ЛП) - Кетчам Джек

Annotation

 Садистская и кровавая история "МРАЗИ" - еще одна работа Кетчама, основанная на настоящем уголовном деле: Пол Бернардо и его жена Карла Хомолка стали известны как "Убийцы Кен и Барби". Они надругались над тремя школьницами в своих извращенных играх, а затем убили их. Все это они записали на видео.

Большинство диалогов Кетчам взял непосредственно из полицейских записей...

Джек Кетчам

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

В оригинале повесть называется "Weed Species" - инвазивные растения, которые наносят экологический ущерб местным видам. В данном случае это метафора, означающая "подонки", "мерзавцы", "ублюдки" и т.п. Повесть основана на преступлениях канадских маньяков, которых в СМИ прозвали "Убийцы Кен и Барби": Пол Бернардо и Карла Хомолка изнасиловали, пытали и убили как минимум трех молодых женщин.

WEED SPECIES: В экологии. Инвазивный вид, также называемый инвазивным экзотическим, - это организм, который намеренно или случайно завезен в район, где он не является местным, и где он успешно вторгается и нарушает естественные экосистемы, вытесняя местные виды. Этот термин чаще всего применяется к растениям, но не ограничивается ими.

Смотрите также кудзу, водяной гиацинт, зебровую мидию, бирманского питона, экотуризм, социопата.

"Овощи более серьезны, чем люди, и более чувствительны к заморозкам". 

- Фрэнсис Пикабиа[1]

Джек Кетчам

"МРАЗИ"

ГЛАВА 1

Примерно через час после того, как она убедилась, что родители спят наверху, Шерри выключила телевизор, подошла к дивану и разделась перед видеокамерой Оуэна. Медленно стянула спортивные штаны и трусики, затем сняла через голову футболку с Бэтменом, расстегнула белый тренировочный бюстгальтер[2] и спустила его с плеч по рукам. И, наконец, приложила кухонное полотенце, смоченное в "Галотане"[3], к лицу спящей сестры.

Снотворное в рождественском "Дайкири" Талии наконец-то подействовалo, и теперь оставалось только следить, чтобы она не проснулась. У Шерри был богатый опыт работы с "Галотаном" в ветеринарной клинике, но там его вводили в виде пара вместе с кислородом через маску, а не вручную, так что придется быть осторожной. Видит Бог, она не хотела убивать свою младшую сестру. Лишь бы она была в отключке столько времени, сколько потребуется Оуэну, чтобы ее изнасиловать.

Талия была блондинкой, как и Шерри, но в тринадцать лет волосы на лобке у нее были еще такими же тонкими и белыми, как и волоски на руках, а ее бледная кожа отражала зеленые и красные огни рождественской елки, словно ее украсили к празднику в светящихся пастельных тонах. Зеленый был почти такого же нежного цвета, как и платья, которые Шерри всего неделю назад выбрала для подружек невесты.

Это была непростая неделя - планировать и свадьбу, и изнасилование. От Оуэна не было никакого толку. На свадьбу был заказан ужин на 120 персон в ресторане легендарного отеля "У монаха". Перепела, фаршированные крабовым мясом. А девственность Талии была ее рождественским подарком Оуэну - девственность и видеокамера. Ей необходимо правильно организовать и свадьбу, и изнасилование.

- Убери волосы с ее лица, чтобы я мог его видеть. Так, теперь пососи грудь, - сказал он.

Она улыбнулась в камеру. Сначала сосок был солоноватым на вкус и очень мягким и гладким, а затем сморщился. Она провела языком по ареоле и снова улыбнулась.

- Теперь введи в нее палец. Так. Теперь два.

- Черт. У нее месячные.

- Правда?

Она убрала полотенце. Достаточно, - подумала она. - С этим надо поосторожнее.

- Да.

Оуэн пожал плечами.

- У нее все равно пойдет кровь, верно? Оближи пальцы.

- Это отвратительно, Оуэн.

- Просто сделай это.

Она догадывалась, что кровь есть кровь. Время от времени она пробовала свою. Она медленно облизывала пальцы, пока Оуэн снимал крупным планом.

- Вкусно?

- М-м-м-м-м, - солгала она.

- Опустись на нее. Сделай ее мокрой.

- У нее же месячные, Оуэн.

- Ну и что?

- Она уже мокрая.

- Ну, так сделай ее еще более мокрой.

- Это действительно отвратительно.

Шерри задумалась. Что, если сестра проснется и увидит, что она делает? Господи.

- Хорошо, подожди секунду.

Она несколько мгновений подержала полотенце над лицом Талии, опустилась на колени, приподняла левую ногу сестры и поставила ее так, чтобы ступня упиралась в полированный пол.

У Талии там был привкус крови и стоял мускусный запах, который ей не нравился.

Оуэн снова снимал крупным планом. Она вылизывала пизду совсем недолго. И не слишком глубоко. Нельзя заходить так далеко.

- Ладно, твоя очередь, она готова.

Она видела, что он определенно готов, еще до того, как расстегнула молнию и стянула с него джинсы и трусы.

- Хочешь сначала минет?

- Нет, все в порядке.

- Я еще раз приложу полотенце. На всякий случай.

- Хорошо.

Она еще немного подержала полотенце над лицом сестры, а затем потянулась за камерой, и Оуэн протянул ее ей. Она поднесла окуляр к глазу, направила на Оуэна, который забирался на сестру сверху, и держала крепко.

- Счастливого Рождества, милый, - сказала она.

Он улыбнулся в камеру и скользнул внутрь.

* * *

Крови было не так много, как она помнила по своему первому разу, и она знала, что Оуэн счастлив. Он всегда хотел девственницу, а в девятнадцать лет Шерри определенно не была подходящей кандидатурой. Это его разочаровало. Теперь он ее получал. В пизду, в попку и снова в пизду. Но он занимался этим совсем недолго, внезапно вышел из нее, и Шерри поняла по его лицу, что что-то не так.

Ее сестра дернулась раз, второй, и ее вырвало. Блевотина потекла по ее груди и животу, забрызгала ногу Оуэна и скопилась в открытом рту.

- Господи, твою мать! - сказал он.

Черт возьми, - подумала она. Талия слишком много выпила и плотно поужинала - в клинике животных не кормили и не поили как минимум восемь часов перед анестезией. Но здесь не клиника, и она не знала, что делать.

Она положила камеру на плюшевое бархатное кресло и почувствовала прилив адреналина. Талия в беде. Они все попали в беду.

- Хватай ее за ноги. За лодыжки. И держи вверх ногами.

- Господи, твою мать, - повторил Оуэн.

- Мы должны очистить ей горло, Оуэн. Держи ее!

А потом она стояла на коленях, соскребая эту гадость пальцами. Ее было много, и она стекала по лбу сестры на ее волосы, и воняла, как прогорклый сыр, но Шерри не сдавалась и прижала голову к груди Талии, чтобы послушать сердцебиение, и сначала услышала его, а потом нет.

- Она не дышит. Ты должен сделать ей искусственное дыхание.