Гиблое дело - Кори Доктороу

дедушкиному дому, где нужно было установить солнечные батареи, покрасить стены, постелить ковры, повесить светильники, доделать внутренние лестницы и встроить пожарные пролеты. Мы выбрали его, конечно, из сентиментальных соображений, но не только: там уже работала система вентиляции, а значит, внутри можно было не бояться едкого дыма, от которого и так настрадались наши несчастные легкие, но при этом работать над разнообразными интересными задачами, справляться с которыми помогали наставники, удаленные эксперты и туториалы в интернете.

Первый день прошел замечательно, но по дороге домой мы чуть не заблудились – настолько густым был дым, – поэтому на следующий день мы решили взять с собой спальники и ночевать прямо на работе, пока не рассеется дым или мы окончательно не закончим.

Как говорят среди миротворцев, последние десять процентов любого проекта занимают девяносто процентов времени, и с бывшим дедушкиным домом так оно и вышло. На ранних этапах все было просто: перекрытия, инфраструктура, остекление, изоляция, но теперь мы приступили к финальным штрихам, и все должно было встать на места ровно так, как задумывалось: и модульные кухни, и балконные двери, и замки на входных дверях. Львиная доля работы заключалась в том, чтобы найти нужный туториал, выяснить у других бригад, не завалялось ли у них подходящих деталей, а потом каким-то образом состыковаться и забрать материалы.

Но за четыре дня труда квартиры потихоньку приобрели законченный вид, и в некоторых даже появилась настоящая мебель – частично модульная, частично пожертвованная другими людьми. Верилось в это с трудом: всего неделю назад я уходил отсюда с горящими легкими, уставший настолько, что едва мог поднять руки, а теперь в доме можно было жить. И мы жили. Людей в бригаде становилось все меньше и меньше – многие уходили работать над зданиями, где требовались лишние руки, – и постепенно нас осталось меньше десяти человек, причем большинство работали парами, как мы с Фыонг, и в итоге всем достались собственные временные квартиры (хотя ребятам с третьего и четвертого этажей приходилось ходить в душ к соседям снизу – город пока не успел выделить нам больше воды).

Каждый день начинался с собрания на четвертом этаже, где помимо двухкомнатной квартиры было оставлено пространство под общие нужды. Из окон открывался вид на Фэйрвью – раскидистые камфорные деревья, задние дворики с усыпанной пеплом мебелью и бассейнами. Мы приходили туда с табуретами, склеенными из картона и связанными моноволокном, садились в кружок, брали в руки телефоны и за кофе планировали работу на день.

К восьмому дню нас осталось восемь, и мы как раз пришли к единому мнению, что работы на всех сегодня не хватит, как вдруг Армен – который после работы снабжал нас всех вейпами – ткнул пальцем в окно.

– Стоп, стоп, это что еще за на хрен? – произнес он голосом, в котором не было ни капли привычного всем невозмутимого спокойствия, зато сквозил страх. Все тут же выглянули на улицу.

К дому приближались четверо мужчин в очках и масках. На первый взгляд в этом не было ничего необычного, в дыму все так ходили, и все же сквозь дымную пелену стало понятно: что-то не так. Все они были в бронежилетах, а двое несли с собой автоматические винтовки – точно такие же, что я нашел в тайнике деда. Все четверо были вооружены водными пистолетами, наверняка заряженными кислотой, один из мужчин шел с битой, другой – с топором.

– Твою мать, – раздался голос, в котором я не сразу признал свой. Они быстро двигались по Фэйрвью клином, поглядывая по сторонам, а потом разбились на две группы: одна направилась к парадной двери, другая – к черному входу.

Фыонг бросилась к стене, и скоро на экране уже отображалась их прямая трансляция. «Ордер на арест экологических преступников выдан», – гласил заголовок.

На языке уже вертелось «Да эти суки издеваются», но я успел добраться только до «этих», как Фыонг включила звук с камеры над входной дверью.

– …обстановка внутри неизвестна, но мы предполагаем около двух десятков противников. Ордер с нами, но мы не рассчитываем на мирный исход и готовы производить арест силой. В случае если обвиняемые смотрят трансляцию, сразу предупреждаем: мы намерены привлечь вас к юридической ответственности и не собираемся применять больше силы, чем понадобится для обеспечения нашей безопасности. – Все это время мужчина медленно подбирался к двери, а потом оглянулся на двух напарников, направив на них камеру шлема. Один из них держал наготове винтовку, другой методично и с энтузиазмом накачивал водяной пистолет кислотой.

Добравшись до двери, он поднял руку, но постучал не сразу. Сначала сказал:

– Группа захвата с тыла, доложите обстановку.

– Первый, готов выступать по сигналу, – раздался в эфире новый голос.

Мужчина отрывисто кивнул – камера при этом мотнулась – и постучал в дверь.

– Помощники шерифа суверенных войск, у нас есть ордер на ваш арест! Открывайте. У вас десять секунд!

– Дверь даже не заперта, – сказала Фыонг. Ее голос привел нас в чувство – до этого мы просто стояли, в ужасе замерев на месте.

– Пожарная лестница, – сказал я и бросился в коридор. Все миротворцы слышали о пожаре в «Левант Компани» – их склад в Стамбуле сгорел прямо в процессе ремонта. Старые проржавевшие пожарные пролеты уже сняли, новые еще не поставили, и в итоге более сорока человек оказались в ловушке. Мы позаботились о лестницах с момента, как у здания появился второй этаж, – они тянулись вдоль строительных лесов, и все площадки старались держать расчищенными на случай очередного пожара.

Я стоял ближе всех к двери, поэтому до лестницы тоже добрался первым, и грохот моих шагов эхом разнесся в тишине утра. Из-за дыма было трудно разглядеть первый этаж и ополченцев, но я прекрасно понимал, что они пытаются разглядеть меня, попутно держа на прицеле. Не водяных пистолетов, естественно. Даже радикалы были не настолько тупыми, чтобы стрелять кислотой вверх.

Наверное.

Я тихонько спустился по лестнице. Строительные леса были построены на совесть, но все же сделаны они были из досок и труб, скрепленных болтами, а потому прогибались и раскачивались под весом выбирающихся из окна людей, и вскоре скрипели не хуже насквозь проржавевшей мельницы.

В клубах сгущающегося дыма я спрыгнул на землю и задрал голову, пытаясь увидеть Фыонг. Та стояла на площадке второго этажа и помогала кому-то спуститься – разглядеть силуэт так и не получилось. Слишком густым был дым. Я посмотрел на нее, подумал: «Ну же, быстрее», попятился к забору, но тут же вновь шагнул к лесам. Черт, где она там застряла?