Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова

дорогу. И я была ему благодарна за это. Особенно когда проехали озеро и я не смогла сдержать радостного возгласа, предвещающего начало воспоминаний. Потом был поворот на лес. Я стала прикидывать время. На этой скоростной машине мы уложились бы максимум в полчаса. Значит, через полчаса я увижу свой дом. Свой бывший дом. Возможно даже, кто-то окажется при нем — на огороде, возле гаража или туалета. Я не видела всего этого почти два с половиной месяца…

Я ждала дом, но он так и не появился. Потому что, не доезжая каких-нибудь пяти минут, Гарри повернул на другую дорогу. Он отправил машину в объезд… Ну и правильно. Хорошо, что не поехали мимо прошлого. Иначе неизвестно, чем бы наше путешествие закончилось. И я была еще раз благодарна ему… Но, видно, от судьбы не скроешься за поворотами. И как только мы, сделав солидный крюк, очутились у знакомой развилки, я увидела Пашу, шагающего на своих шарнирных ногах вдоль обочины. По одной походке и узнала. Я попросила остановиться, но Гарри будто и не услышал. Тогда я открыла дверцу и на полном ходу попыталась выскочить из машины.

— Ненормальная! — Гарри притормозил.

Паша выглядел таким же задумчиво-созерцающим, как и всегда. Ничуть не изменился. Впрочем, в течение двух с половиной месяцев люди мало меняются. Я подлетела к нему и быстро начала расспрашивать. Он обомлел от неожиданности, но отвечал четко и кратко, изредка задавая встречные вопросы, в основном сводившиеся к одному и тому же: «Ну а ты-то как?»

— У нас все хорошо. Все по-старому. Мы с Петей купили телефон. Теперь созваниваемся. Очень удобно. Саша ходит на курсы повышения квалификации. Скоро его сделают главным бухгалтером. А Веню уже повысили до заведующего складом. Их телевизор ловит три программы. Михаил — начальник бригады установщиков столбов. Неплохой урожай в этом году. Удалось законсервировать пятнадцать банок. А ты хорошо выглядишь. А в машине кто?

Тот, кто сидел в машине, начал сигналить, и мне пришлось закончить разговор, вернее, прервать Пашу на полуслове. На прощание я чмокнула его в щеку, за что получила пару язвительных реплик от Гарри.

Вся поездка насмарку. Я думала только о том, что сказал Паша. Три программы. Старший бухгалтер. Завскладом. А я по-прежнему никто. Ничтожество, затесавшееся среди красиво одетых, состоятельных, реализовавших себя людей. Я здесь в качестве приложения к Гарри. Держу его под руку и стыжусь самой себя. Он ничего и слышать не хочет про работу — ты нужна дому, в нем работы хватает.

Опять я весь день одна. На улице дождь, и уже давно осень, но по соснам за окнами этого не скажешь. Они бодры и зелены, а ливни им только на пользу. Дом также не изменился, только кондиционеры усиленно гонят теплый воздух вместо холодного. Мне всегда тепло. И сытно, и мягко, и немного лениво. Может, выпить вина, как вчера? Нет, Гарри будет недоволен. Да и хмель быстро выветривается из головы, оставляя пьянящую скуку. Ни телевизор, ни радио не функционируют. Для моего же блага, как объяснил Гарри. Телефонная связь на время прервана. Можно слушать магнитофон и смотреть фильмы на видео. Есть еще компьютер, но я не умею им пользоваться. Ну и читать, конечно, тоже можно — библиотека в моем распоряжении.

Я ставлю кассету с комедией, включаю магнитофон на прерванной со вчерашнего дня записи, беру в руки первую попавшуюся книгу… и смотрю на дождь. Слушаю его. Потому что он единственное живое существо в этом доме. Все остальное статично, мертво, изношено. Окружающие вещи больше не вызывают во мне участия, я не радуюсь их существованию. Дождь заполняет дом. Стучит по стеклам, по галереям и перекрытиям, по плетеному креслу возле перил. Бьет по фонтану в бассейне и по стоячей воде. Я подхожу к окну. Хочу глотнуть свежего воздуха взамен кондиционера. Ощутить запах настоящей сосны, а не ее экстрактов в шампунях и распылителях. Дергаю ручку… Здесь не открывается. Пробую другое — то ли окно, то ли дверь. Тоже не поддается. Следующее — тот же результат. И так по всему этажу. Бьюсь во все окна, пытаясь сделать из них двери. Напрасно! Они словно вросли в рамы и превратились в муляжи.

Но ведь мы как-то выходили вдвоем. Вчера еще сидели на террасе за тем столиком с промытыми дождем тарелками от пудинга. Неужели рамы настолько разбухли от воды? А входная дверь? Уж ее-то, надеюсь, не заклинило. Спускаюсь в холл, иду в прихожую. Спешу, словно боюсь опоздать. Возможно, из-за этой нервозности и не получается с первого раза открыть… Дергаю сильнее. Наконец догадалась проверить на просвет замок. Он заперт! Я заперта! И это сделал не кто иной, как Гарри.

— Ты боишься, что я сбегу? — только поздно вечером я смогла адресовать ему этот вопрос.

— Кто тебя знает? — пожал он плечами. — Ты все время норовишь куда-нибудь улизнуть. Порой я смотрю на тебя и не могу понять, о чем ты думаешь.

— Разве обязательно знать, что человек думает каждую минуту? Мне за минуту приходят десятки мыслей, и большинство я не запоминаю.

— Зато ты хорошо помнишь свой бывший дом и постоянно досаждаешь мне воспоминаниями о нем.

— Да! Потому что из того дома я выходила свободно, когда и куда хотела! — крикнула я и усмехнулась своим словам. Вот и вышла.

— До чего же ты глупа! — нравоучительно начал Гарри. — Хороший дом тем и отличается от плохого, что его не так-то просто покинуть. Он держит тебя.

— Ты держишь меня. Это ведь ты запер все двери и окна. А в моем доме…

— Замолчи! — Гарри шагнул мне навстречу и остановился, сжимая кулаки. — Если ты еще раз вспомнишь свой вонючий дом и сравнишь его с моим… — говорил он зло и спокойно.

— То что?

— То мне придется выбить из тебя эту ересь. И двери я не открою. Придется тебе привыкнуть к мысли, что ты останешься здесь ровно столько, сколько я захочу. Советую принять ее как можно скорее. Еще спасибо скажешь. Сегодня я сплю в кабинете, — добавил он, уходя.

Хоть в ванной. Посмотрим, насколько ему будет легко привыкнуть к мысли, что я выберусь отсюда, когда захочу… Я проснулась с ясной решимостью во что бы то ни стало сегодня же покинуть дом. Но тут же столкнулась с первым препятствием — не нашла в доме одежды. Абсолютно никакой. В этот раз Гарри позакрывал все шкафы. Я хожу голая и ищу, чем бы прикрыться, но, кроме одеял, занавесок и скатертей, ничего нет.