Гиблое дело - Кори Доктороу

– Можно снести дедушкин дом и построить на его месте высотку, пока никто не заметил.

Это она не записала, просто уставилась на меня. Мгновение спустя я осознал, что не одна она на меня смотрит.

– Вижу, с победителем мы определились, – сказал Мигель.

– Это уж точно, – сказал Дон.

– Чувак, – сказал Джейкоб.

А Фыонг? Она меня просто поцеловала.

* * *

Пока мы набрасывали идеи, я думал, что это все просто мечты, но Фыонг с друзьями были бывшими миротворцами. Они привыкли вставать поутру, встречаться с местными комитетами, чтобы обсудить судьбу очередной заброшки, и за три дня превращать ее в жилой дом.

Дон с Ариной отыскали какой-то проект современных модульных панелек, а потом Арина сообразила, что работала с женщиной, которая отвечала за их разработку, и подключила еще и ее.

Знакомый Мигеля из Сими-Валли координировал строительство проектного жилья «Нового Зеленого курса» по всему региону, так что десять минут спустя у нас в распоряжении была целая орава кранов, бульдозеров, погрузчиков и прочей строительной техники.

За это время Фыонг успела облазить все архитектурные базы данных, перетаскивая на участок дедушки здания разных форм и размеров, чтобы оценить количество света и сейсмоустойчивость, а заодно убедиться, что городской инфраструктуры будет достаточно, чтобы обеспечить здание канализацией и водой.

Я, конечно, говорил про высотку, но рассчитывал этажей на пять-шесть. Во всем районе не было высотных домов – максимум трехэтажки. Ну, и как бы я ни верил в проекты «Нового Зеленого курса», я все-таки сомневался, что разношерстной толпе повстанцев-строителей по силам возвести небоскреб.

Зато не сомневалась Фыонг: на 3D-модель участка она перетаскивала настоящие высотки и в итоге выбрала здание, которое можно было увеличить вплоть до тридцати этажей, хотя по факту остановилась на двадцати, выделив верхний и нижний под общественные помещения.

– И как ты собралась забивать сваи? – поинтересовался Дон, заглянув ей через плечо. Фыонг постучала пальцем по экрану и открыла фотографию машины с таким огромным шнековым буром, словно собиралась добраться до центра Земли.

Дон рассмеялся, и я рассмеялся тоже. Происходящее не укладывалось в голове.

– Это два-три дня работы, – сказал Мигель и нажал на экран, открывая график, показывающий затраты времени на каждый этап. Ухватив здание за верхний этаж, он потащил его вниз, и время поползло следом. Остановился он на восьми этажах, заметив: – От девятого всегда одни проблемы.

Фыонг выпятила нижнюю губу.

– Хочу небоскреб!

– Знаю, детка, все знаю, – рассеянно отозвался Дон, поправляя планы и разбавляя двушки трехкомнатными квартирами и студиями. Достав телефон, я подключился к работе, нашел режим, который позволял изменять планы улиц, и вскоре вся Вердуго с моей легкой руки обросла многоэтажками и трамвайными рельсами, а на месте старого торгового центра, где из интересного оставались только скейт-парк и площадка под ремесленный рынок, появилось метро.

Уменьшив масштаб, я увидел, что соседи Фыонг бросили работу над гипотетической высоткой, которую мы хотели возвести на дедушкином участке, и теперь полируют мой грубо набросанный план застройки. На крышах появлялись сады и вертикальные фермы, между домами вырастали парки, новый общественный центр нашел свой дом в главном здании библиотеки на улице Буэна-Виста. Я наблюдал за ними с открытым ртом; как музыканты, идеально дополняющие друг друга, они в едином порыве улучшали целый район, а в таблицах и документах появлялось все больше и больше планов, спецификаций материалов, этапов застройки и различных строительных норм, которые пришлось бы учитывать.

Джейкоб подтолкнул меня плечом.

– Согласись, круто? Но это, считай, типичная миротворческая работа. Мы часто помогали народу придумать, что делать с районами. Знаешь, вот так проведешь пару тренингов, отпустишь людей на неделю, чтобы они все обсудили и расписали, потом соберешь семинар – и так несколько раз. Месяц спустя у тебя на руках обалденные архитектурные решения, которые можно внести в базу и использовать как обучающий материал для модели. Она поэтому и работает с такой скоростью – натренирована до фига.

– Не говори «до фига», – сказала Арина. – Сразу на дурака похож.

– А я и есть дурак, – парировал он, сведя глаза к переносице и показав ей язык. Арина отобрала у него телефон, снесла квартиру, которую он присобачил над гаражом на углу Калифорния-авеню, перестроила ее по-другому и ткнула в шкалу сейсмостойкости.

– Смотри-ка, даже не развалится при первом толчке.

– Вот блин, – с чувством отозвался он.

Я снова погрузился в работу, прижавшись к Фыонг. Временами она поглядывала на мой экран и подсказывала быстрые и изящные способы решения проблем, над которыми я бился, и вскоре район оформился окончательно, став похожим на настоящий архитектурный рендер. Я прошелся по нему и вдруг осознал, что добрался до здания, с которого мы начинали.

Дом дедушки – мой дом – превратился в прекрасную восьмиэтажку с солнечными панелями и парой антенн на крыше, с внутренним двориком, полным декоративных цветов и овощных грядок; с опрятными, продуманными квартирами, утепленными, но при этом защищенными от солнца чудесными саморегулирующимися жалюзи.

Я просматривал этаж за этажом, проходился по квартирам, подсобкам, инфраструктуре и вдруг осознал, что друзья Фыонг ушли и мы остались одни в гостиной. Ее ладонь легла на мою, направляя, и вместе мы промчались по дому, району, всему городу, пока не вылетели за края карты в неопределенные бездны сетки. А потом Фыонг развернула камеру и направила ее на район – район, который был мне домом с восьми лет, когда я приехал сюда испуганным и потерянным ребенком. Сверкали солнечные панели, отражая зелень садов. Трамваи разъезжали по улицам, и толпы народа спускались в метро и поднимались из его недр. Студийные площадки «Диснея» и «Уорнер Бразерс» обзавелись дорожками для велосипедов и пешеходов, а позади них змеилась река, отделяя эту часть города от конноспортивного района.

На мгновение мой разум будто отделился от тела, и я оказался там, в этом мире, созданном моими руками и руками моих друзей. Он казался настолько реальным, что хотелось затеряться в нем, раствориться вместе с духом Фыонг, чью близость я ощущал всем собой, пусть и не чувствовал тела.

Я приходил в себя медленно, постепенно. Фыонг не отпускала моей руки.

– Господи. Меня так возбуждают амбициозные проекты, – прошипела она мне на ухо.

Мы едва успели добраться до ее комнаты, спеша сорвать друг с друга одежду.

Глава 9

Атлант расправляет плечи

Я часто задумывался, как изменился мир в годы родителей: сначала –