Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1 - Баррингтон Дж. Бейли

  - И ты лжешь, святой жрец! - закричала она. - Лжешь перед людьми и Богом. - Она приплясывала, дергая тунику за ворот. - В зарослях тростника, перед тем как взять меня в жены, Повелитель Зерна оставил на мне свою Метку, - сказала она. - Это великая тайна, куда более великая, чем тайна ЧаАкты...

  Толпа взревела, и Верховный жрец, лицо которого побелело до самых губ, хрипло воскликнул:

  - Мата, если ты меня любишь...

  - Если я люблю тебя? - взвизгнула Мата. - Этого я ждала, ЧаАкта, ждала много лун и терпела, когда ты давил на меня тяжестью своего тела... - Она обвиняюще вскинула руку. - Жрец ЧаАкта, - закричала она, - овладел мной против моей воли, силой затащил в Священный Дом, где я была обещана Богу. И ЧаАкта похитил Невесту Чаэль, а потом убил ее, чтобы заткнуть ей рот...

  ЧаАкта не стал больше ждать. Он с удивительной скоростью бросился по траве вверх по склону. В его руке блеснул короткий изогнутый нож. Мата не двинулась с места; она стояла, презрительно расставив ноги, упершись в стену, волосы разметались по ее обнаженным белым плечам. Чаакта был в десяти шагах от нее, в пяти, в трех; и что-то блеснуло в чистом теплом свете. Мало кто видел полет копья, но все слышали глухой удар, когда оно вонзилось точно между лопаток Верховного жреца.

  ЧаАкта добрался до подножия стены. Мгновение он стоял совершенно неподвижно, широко раскрыв глаза и обратив к девушке мертвенно-бледное лицо. Одна рука была прижата к груди; по пальцам - там, где железный наконечник пронзил плоть - бежала тонкая яркая струйка крови. Жрец неуверенно поднял нож; затем его ноги подкосились. Его тело опрокинулось, с треском сломав кусты у стены; затем оно полетело, все быстрее и быстрее, вниз по крутому травянистому склону. Зрители, бросившиеся вперед, увидели, как тело ударилось об основание Кургана и взлетело в воздух. Крепкое дерево покачнулось до самой верхушки, раздался всплеск; затем Чаакта исчез, и поток унес его прочь.

  Еще мгновение толпа смотрела на это, бледная и потрясенная; потом люди отступили от того места, где стоял Маган, не отводивший взгляда от пальцев, которые нанесли удар. Затем Мата подняла руки:

  - Постройте же Бога...!

  В тот же миг крик разнесся по округе; Мату подхватили и, передавая из рук в руки, ликуя и шумя, понесли вниз по склону Холма.

  Весь остаток дня жители деревни сновали по склону, создавая узор в двести шагов длиной и почти сто пятьдесят шириной. С наступлением темноты во множестве мест вокруг кургана вспыхнули костры. Работа продолжалась до глубокой ночи; женщины и дети носились взад и вперед по склону, доставляя топливо для маяков. С первыми лучами солнца Мата, которая не спала, приступила к своей работе. Люди с удивлением смотрели на нее. Она держала в руках крошечное изображение того, что должно было появиться; люди видели, что поверх этого плана она нанесла сеть тонких пересекающихся линий. Она работала методично, часто делая паузы и сверяясь с планом, вбивая в землю ряды белых колышков; к полудню была видна почти половина Великана, и началась работа по изготовлению головы. Мужчины раскапывали дерн топориками и кирками из оленьих рогов; другие карабкались вверх по склону, сгибаясь под тяжестью корзин с меловой крошкой, которые были спрятаны в кустах на холме. В деревенских очагах едва горели огни, некормленые младенцы плакали; в то время как вереницы женщин, старых и молодых, сновали по холму, оставляя в траве лабиринт новых следов, поднося рабочим блюда с рыбой и мясом, а также кувшины с молоком и пивом. С наступлением темноты Мата оставила свой план, чтобы проследить за рытьем траншей на краях. Траншеи, по ее словам, везде были слишком узкими; она приказала увеличить их до ширины руки высокого мужчины и углубить на фут или больше. Новые люди поспешно приступили к работе, и ко второму рассвету голова и плечи были готовы.

  С рассветом появилась небольшая группа чужаков. Они стояли далеко от Священного кургана, на расстоянии выстрела из лука, и смотрели на холм. Маган с беспокойством заметил их, прикрыв глаза рукой. Чужаки были слишком далеко, чтобы разглядеть подробности, но их одежда не походила на одежду обитателей меловых холмов, а на головах у них поблескивало железо. Также Маган увидел, что все они приехали верхом, что было почти неслыханно; он мог разглядеть животных, пасущихся дальше по склону. Навстречу чужакам послали разведчиков; но задолго до того, как отряд приблизился на расстояние оклика, незнакомцы развернули своих скакунов и рысью поскакали прочь.

  Мата, под глазами которой появились темные морщинки усталости, все еще сновала от одного места к другому, уточняя мельчайшие детали работы; и сверкающий белый Великан медленно рос. Из рук выросли кисти, на кистях появились пальцы; затем возникла огромная дубина, которая с размаху пронеслась по траве. Но к полудню долину снова заполонили беженцы. Они проходили мимо группами, с удивлением глядя на трудящихся крестьян, и один из них окликнул рабочих.

  - Что вы делаете, глупцы, живущие среди мела? - спросил он. - Вы полагаете, воины-всадники испугаются вашей маленькой картинки? Неужто они убегут, подняв руки над головами и крича "О!"?

  Маган, стоявший на небольшом возвышении в окружении копейщиков-телохранителей, ответил довольно высокомерно.

  - Отправляйся к морю, старик, и не докучай нам болтовней. Это Божье дело, и это волшебство. - Но, отвечая так, вождь с тревогой обернулся, осматривая пустынные холмы.

  К вечеру третьего дня поток беженцев снова поредел, но костры горели совсем близко, их тусклый свет отражался в облаках. Ветер приносил глухой бой барабанов; и впервые люди с беспокойством прекратили работу, вопросительно уставившись друг на друга. Тогда Маган обратился к дочери, но она оттолкнула его.

  - Молчи, отец, - сказала она. - Ты уже убил Верховного жреца; помолчи, иначе возможно, Бог убьет и тебя.

  На рассвете четвертого дня огромный член Великана гордо возвышался над холмом, а землекопы трудились над его ступнями и икрами. Барабаны били всю ночь; теперь они зловеще затихли. Разведчик, посланный Маганом на пустошь, больше чем на милю от холма, вернулся, уверяя, что видел блестящие доспехи солдат; остальные вообще не вернулись.

  Затем Маган нахмурился, поняв, куда привела их вера, но времени на дальнейшие размышления не осталось. Из-за горизонта, за Священным курганом, появилась колонна всадников. Они приближались с ужасающей скоростью, рассыпаясь веером по траве, знамена и штандарты развевались; когда они приблизились, раздался резкий многоголосый рев.

  Маган, отчаянно