Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1 - Баррингтон Дж. Бейли

ее Дом Бога. Теперь она с трудом могла ощутить поверхность травы и земли под ногами, но ясность зрения сохранялась, она видела крошечные цветы, распускающиеся в траве, насекомых, веточки, папоротник и сухую солому. У ручья Чаэль дорога пошла под уклон; Мата ускорила шаг, поспешно преодолевая последние несколько ярдов. Вот и дамба, сложенная из древнего камня; за ним виднелся Священный курган, пустой, безлюдный и необъятный.

  Никогда прежде она не поднималась так высоко. В глубине души она ожидала, что трава и кусты, даже камни здесь, так близко к Дому Бога, каким-то образом переменятся; но даже ее неестественно усиленные чувства сообщали, что никаких перемен не произошло. В конце дамбы она вспомнила, что нужно повернуть и снова показаться людям. Мата услышала их крики, почувствовала на себе их взгляды, похожие на порывы ветра; затем она осталась одна - и начала пробираться между каменными столбами.

  Теперь она карабкалась по-настоящему, опираясь на руки, чтобы не упасть. Она обогнула опору, поросшую лишайником, и побрела по открытому пространству, где пучки сухой травы касались ее бедер; и Дом Бога был впереди, близкий и внушающий страх. Тогда она запнулась, схватившись за горло; и воспоминания затопили ее затуманенный разум, она на одно мучительное мгновение пожалела, что не может вернуться к отцовскому очагу, грязная и незаметная, чтобы все сделанное осталось несбывшимся. Затем время истекло; она еще раз остановилась, чтобы помахать рукой, услышала слабый окрик со склона холма и шагнула внутрь, в темноту и тишину.

  Поначалу тишина угнетала ее больше всего: звенящая тишина, усиливаемая шумом крови в ушах. Она стояла неподвижно, обхватив себя за плечи, пытаясь сжаться в комок. Длинный дом был пуст, и внутри почти ничего не было. Пол, очищенный от всего, кроме мельчайших крупиц земли, тускло поблескивал серо-коричневым; стены, грубо вымощенные булыжником, поднимались на высоту плеч; длинный фронтон тянулся ввысь, на равном расстоянии друг от друга виднелись бледные жерди соломенной крыши. Между ними ровно и плотно лежали камыши, наполняя это место ароматом травы и прудов.

  Она медленно двинулась вперед, по-прежнему скрестив руки на груди. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она увидела: то, что она приняла за торцевую стену, на самом деле было открытой плетеной ширмой с узким проходом. Она шагнула за ширму. Дальше, на расстоянии вытянутой руки, была вторая ширма, тоже с пробитыми стенками. Отверстия, которые увидела Мата, располагались в шахматном порядке и скрывали от нее большую наружную дверь. За второй ширмой была комната, маленькая, квадратная и темная. Она увидела лежанку из папоротника с толстым ворсом; рядом с ней на гладком, выщербленном полу стояли кувшин для воды и ковш.

  И все.

  Ее ноги внезапно задрожали. Она неуклюже смотала гирлянды с волос и сбросила их вниз. Она опустилась на колени у кувшина и зачерпнула воды. Вода была чистой, сладкой и очень холодной. Она сделала большой глоток, утоляя жажду, затем перевернулась на спину на подстилке из папоротника. Теперь она чувствовала нарастающую усталость; она расслабилась, с наслаждением закрыв глаза. Со временем пение в ее ушах стихло.

  Она проснулась в темноте. В маленькой комнате царила кромешная тьма; она медленно повернула голову и увидела промежутки между плетеными ширмами, освещенные серебристо-серым светом. На какое-то время она снова растерялась, но потом поняла, сколько часов, должно быть, проспала. Холодный металлический свет исходил от луны.

  Действие дыма от сожженных семян теперь прошло. Она поежилась, желая укрыться одеялом, но в хижине одеяла не было. Затем она вспомнила, что находится здесь не для того, чтобы спать.

  Она сглотнула. Несомненно, что-то разбудило ее. Она сосредоточенно прислушалась. Ветер пронесся по Кургану, шевеля траву и кусты. Где-то в большой хижине скрипнула балка. Ее сердце подпрыгнуло, казалось, к самому горлу, но больше ничего не случилось. В Доме Бога было так же тихо, как и прежде.

  Она нахмурилась, призадумавшись. Неужели все эти рассказы были неправдой? Ее обучение, каким бы обстоятельным оно ни было, не касалось этого вопроса. Что, если на самом деле никакой Бог никогда не приходил и не жил в доме на холме? А что, если - ужасная мысль - Повелитель Зерна отверг ее? Что, если он уже пришел, в темноте и тишине, посчитал ее непривлекательной невестой и удалился? Тогда он навсегда покинет долину, и всходы сгниют в земле, а люди будут голодать. Ее побьют камнями, опозорят... Она сжала кулаки, чувствуя, как защипало глаза. Позор стал бы наименьшим из причиненных ей страданий.

  Она снова заставила себя успокоиться. Он придет в свое время и по своей воле, ибо кто, в конце концов, может приказывать Богу? Однажды он уже навещал ее в камышах; какое еще доказательство ей нужно? Это был знак внимания, которого на ее памяти никто другой не удостаивался. Он придет, потому что он всегда приходил, и потому что он выбрал ее.

  Эта мысль принесла с собой новые страхи. Каким он окажется - когда придет? Возможно, он будет обжигающе горячим или на него будет страшно смотреть. Возможно, его глаза будут похожи на глаза зверя... Она усилием воли отогнала от себя подобные мысли. Время ожидания - трудное время. Она снова пожалела о волшебном дыме и о силе, которую он придавал, о великих мыслях, которые утром казались такими ясными. Прошло время, и она невольно задремала.

  Когда она снова проснулась, луна стояла уже высоко; и на этот раз она без сомнения поняла, что ее разбудило нечто более осязаемое, чем порыв ветра. Она лежала неподвижно, дрожа и напрягая слух. Она чуть было не вскрикнула, но мысль о том, что ее голос эхом разнесется в полумраке хижины, заглушила звук, застрявший в горле. И тут она услышала крадущиеся, мягкие шаги, приближающиеся к ней в освещенной лунным светом темной хижине.

  Она перевернулась, цепляясь за папоротник. Перед глазами у нее все поплыло и заискрилось. Неясное движение, скорее ощутимое, чем заметное - и в комнате появилась какая-то фигура. Мата осталась сидеть на корточках, неотрывно глядя вверх. Луна, касаясь плетеных экранов, давала тусклый, рассеянный свет. Для ее глаз, привыкших к темноте, этого было достаточно; теперь она могла разглядеть все ужасные детали.

  Существо, стоявшее перед ней, было обнажено и, казалось, оно выше человеческого роста. По икрам и бедрам тянулись изящные линии татуировок; над бедрами покачивалось мужское достоинство - огромная, выступающая вперед колонна. Еще больше татуировок было на груди, а в одной руке фигура сжимала Посох Власти, увенчанный Знаком Повелителя Зерна. Невидимой оставалась только голова, закрытая огромной фантастической маской, при