Паромщик - Джастин Кронин

кто их любит?), но он обожает начало осени с прозрачным, прохладным воздухом и высоким синим небом.

Он входит через садовые ворота и сразу направляется в мастерскую на заднем дворе. Элиза сидит за ткацким станком. Стены мастерской увешаны ее работами: шпалерами, одеялами, батиками. Некоторые заключены в рамы, как картины. В помещении вкусно пахнет шерстью и расплавленным воском. То, что начиналось как хобби (Элиза, как и Проктор, когда-то работала учительницей), превратилось в дело жизни, приносящее хороший доход. Раз в месяц она продает свои изделия на городском рынке ремесел, за одно утро зарабатывая больше, чем Проктор получает за месяц. Он на цыпочках подкрадывается к жене и целует ее в затылок.

– Ой! – вскрикивает Элиза, поворачивая голову. – Ты меня напугал!

– Ты выглядишь очень соблазнительно.

Она касается его щеки:

– А тебе, директор Беннет, не помешало бы побриться. Кстати, который час?

– Около пяти. Где наше сокровище?

– Гуляет с мисс Бофорт. Я просила вернуться к половине шестого.

Мисс Бофорт живет по соседству. До выхода на пенсию она занимала скромную должность в муниципалитете. Замуж не выходила, детей нет. Все свое время она тратит на уход за идеально выглядящим садом и кошками, число которых постоянно растет. Ей под восемьдесят. Она выглядит суровой и чем-то недовольной, но Проктор умеет смотреть глубже и знает: внутри эта женщина такая же мягкая, как пончик с вареньем. Ее зовут Флоренс, но никто не отваживается называть ее по имени. Она – мисс Бофорт и останется ею навсегда.

Элиза встает с табурета.

– Идем. Хочу кое-что тебе показать, – взволнованно говорит она.

Они идут в кладовую, где Элиза снимает с полки ковер. Вернувшись в мастерскую, она разворачивает его на полу.

– Что скажешь? – спрашивает она у мужа.

Ковер невелик: фута четыре на шесть. Переплетающиеся ромбы, белые, голубые и оранжевые, и один большой ромб в центре. Цвета почти незаметно переходят один в другой, отчего возникает ощущение постоянного движения. Ковер – не просто искусно сделанная вещь; Проктору он кажется живым.

– Потрясающе, – шепчет он.

– Ты всерьез так думаешь? – Глаза Элизы сверкают от удовольствия. – Знаешь, я даже горжусь собой.

– Для этого есть все основания, – говорит Проктор и дарит ей краткий поцелуй. – Дорогая, ты сотворила необычайно красивый ковер.

Пока Элиза наводит порядок в доме, Проктор отправляется на кухню – присмотреть за жарким, которое попросила приготовить дочь. Шоколадный торт, покрытый белой глазурью, уже ждет на кухонном столе. Проктор накрывает на стол. Входная дверь с шумом распахивается, и в дом вбегает Кэли. За ней следует мисс Бофорт.

– Папа!

– С днем рождения, малышка. – Проктор опускается на корточки и обнимает дочь, теплую и мокрую, пахнущую солнцем и землей. – Восемь лет исполняется не каждый день. Как тебе этот возраст?

– Мне очень нравится, – отвечает Кэли, улыбаясь во весь рот.

– Мисс Бофорт, большое спасибо за то, что возитесь с ней, – говорит он пожилой женщине.

– Это совсем нетрудно. К тому же Кэли помогала мне в саду.

– Пообедаете с нами? Элиза столько всего наготовила.

– Ну пожалуйста! – просит Кэли. – Останьтесь!

– Спасибо за приглашение, но не сегодня. – Мисс Бофорт смотрит на Кэли близорукими старческими глазами. – И спасибо за помощь по саду, юная леди. С днем рождения.

Кэли не отвечает, и Проктор подсказывает ей:

– Кэли, как говорят в таких случаях?

– Большое спасибо, мисс Бофорт.

– Повеселись хорошенько, – говорит мисс Бофорт, улыбаясь бледными губами. – Приятного вам вечера, мистер Беннет. Не надо меня провожать.

– И вам приятного вечера, мисс Бофорт.

Она уходит.

– Праздничное угощение почти готово, – говорит Проктор. – А чем ты хочешь заняться потом?

– Плавать на парусной лодке!

– Ты так решила? – удивляется Проктор. – Но, девочка моя, скоро стемнеет.

– Даже лучше. Ты покажешь мне лица.

В кухню входит Элиза. Проктор вопросительно смотрит на жену – как та воспримет желание дочери?

– Ее день рождения, ей и выбирать, – пожимает плечами Элиза.

Вопрос решен.

– Так тому и быть, – говорит Проктор, гладя Кэли по волосам. – Поплывем на лодке.

Они обедают, лакомятся тортом, поют, зажигают свечи, которые Кэли с воодушевлением задувает. Потом она открывает подарки. Когда все отправляются на берег, до наступления темноты остается каких-то полчаса. Они идут по дощатому настилу, ведущему через дюны на причал. Там, в лучах предзакатного солнца, покачивается на волнах небольшой парусник. «Синтия» – такое имя Проктор дал лодке, сам не зная почему. Он счел его подходящим, словно лодка подсказала, как назвать ее. Холодает. К ночи установится штиль, но пока дует устойчивый ветер, вздымая легкие волны.

– Кэли, поднимай парус, как я тебя учил.

Пока девочка возится с парусом, Проктор прилаживает руль и опускает выдвижной киль. Элизу не интересуют премудрости хождения под парусом. «Это твоя игрушка, – всегда говорит она мужу. – Я просто хочу прокатиться». Она занимает свое обычное место – у правого борта, где удобнее любоваться морским пейзажем. Кэли уже отвязала парусные фалы. Проктор отвязывает причальные канаты, отталкивается от ближайшей сваи и идет к рулю. Лодка медленно отходит от причала и встает по ветру. Парус тут же надувается, и лодка начинает быстро скользить по волнам.

– Кэли, садись за руль, – говорит Проктор дочери.

– Пап, ты серьезно? – ликующе переспрашивает она.

– Серьезнее не бывает. Считай это еще одним подарком на день рождения.

Они меняются местами. Проктор садится напротив Элизы.

– Ну и как ощущения? – спрашивает он у Кэли.

– Здорово!

Закусив нижнюю губу, девочка сосредоточенно смотрит на нос лодки.

– А теперь ложись на курс. Помнишь, что это значит?

– Плыть в бейдевинд?

– Совершенно верно. Держи курс примерно в двадцати градусах от левого борта. Как пройдем мыс, поменяем курс.

Сдвигая руль в сторону паруса, девочка вытаскивает гика-шкот, зажимает его в зубах, снова тащит и закрепляет в фиксаторе. Лодка накреняется.

– Отличный маневр, – говорит Проктор.

– Не понимаю, откуда она все это знает, – удивляется Элиза, глядя на мужа. – Когда ты успел ее научить?

Проктор не может сдержаться и улыбается во весь рот, словно глупый мальчишка.

– Все в порядке? – спрашивает он у Кэли, поворачиваясь к корме. – Помощь нужна?

Кэли торопливо отводит с лица мешающую ей прядь волос, которую ветер норовит вернуть обратно, и мотает головой, не сводя глаз с носа.

– Справлюсь, – отвечает она.

– Ну что я тебе говорил? – обращается к жене восхищенный Проктор. – Наша дочь – прирожденная морячка.

Они плывут дальше. За мысом Кэли меняет курс лодки точно и уверенно. Всего восемь лет, а управляется с рулем, как заправский шкипер. Проктор вдруг понимает, что Кэли будет всю жизнь вспоминать, как отец доверил ей управлять лодкой. Эта мысль приятно щекочет его отцовское самолюбие и в то же время