На острие клинка - Ли Стеффи

можно положиться, но Аксель этого не понимал и запрещал мне поднимать тему ведьмовства.

– Мы завтра, как обычно, собираемся на просмотр или?.. – сказала она мне, когда мы расходились по домам.

Ее взгляд был полон разочарования. Она чувствовала, что мы немного отдалились. В какой-то мере так и было, и мне это совсем не нравилось. Я слишком дорожила Вивьен – чем старше мы становимся, тем труднее найти настоящих друзей, практически невозможно. Отдаляться от нее еще сильнее было бы непростительной ошибкой, поэтому я согласилась.

Автобус наконец довез меня до нужной остановки. Оказавшись на тротуаре, я сразу же погрузилась в шумную атмосферу города – машины сигналят, люди спешат по своим делам, отовсюду доносятся голоса. Я всегда проезжала от университета две остановки, а дальше шла пешком, по пути забегая в Crumbl Cookies, чтобы попробовать новое печенье. В моменты, когда настроение было на нуле, оно всегда поднимало мне его.

С каждым шагом к дому на душе становилось теплее. Мы жили в небольшом лесном районе, где обычно царило спокойствие. Впервые за день я почувствовала прилив сил, настроение улучшалось все стремительнее. Но эта безмятежность рассыпалась вдребезги, когда у дома я увидела красный Nissan. Тот самый, при виде которого тело словно парализует.

Он заметил меня в боковом зеркале и поспешил выйти, отрезая все пути к отступлению. Джейсон стоял молча, но полный агрессии взгляд говорил сам за себя. Усмешка искривила его губы, делая похожим на хищника, загнавшего добычу в угол.

– Долго же ты от меня бегала, – сказал он, сощурившись, будто считывая меня, а потом провел рукой по своим взъерошенным темно-русым волосам.

Нет, Джейсон, я больше не та беззащитная девочка, которая молча терпела все твои издевательства и не могла дать отпор. Ведьмы не склоняют головы. Бояться должен ты, а не я.

Не знаю, был ли то неведомый голос в моей голове или же собственные мысли, наконец прорвавшиеся наружу, но именно это придало мне сил расправить плечи и впервые посмотреть на него так, как давно мечтала, – с отвращением и ненавистью. Мой взгляд кричал о том, что он ничтожество, которое непременно поплатится за все. Раньше я не смела смотреть на него так, но теперь что-то внутри меня кардинально изменилось. Хочет играть? Прекрасно. Теперь будем играть только по моим правилам.

Два года назад

– Нет, Джейсон, я не хочу, пожалуйста…

– Тебе понравится, вот увидишь! Повернись ко мне!

Тошнота подступила к горлу, и я закрыла глаза, подчиняясь воле моего парня.

Наш с Джейсоном период влюбленности дарил невероятные эмоции. Это были мои первые серьезные отношения, и я оказалась полностью поглощена ими. Мы проводили вместе практически каждый день, но и этого казалось мало. Именно благодаря ему я смогла пережить тяжелую утрату, которая прежде часто отзывалась болью в груди. Но Джейсон находился рядом, и все было хорошо – по крайней мере, мне так казалось…

Первую интимную близость я долго откладывала, а он поначалу не настаивал, говоря, что все понимает и не хочет торопить. Прежде чем открыться новым физическим ощущениям, я искренне хотела залечить душевные раны. Но, как только мне исполнилось восемнадцать, Джейсон, видимо, исчерпал свое терпение.

Все произошло неожиданно: начавшись с поцелуев, наши ласки быстро переросли в более настойчивые действия с его стороны. Нет, у меня не было ни малейшей мысли останавливать Джейсона; я убеждала себя, что уже пора. Мне было неловко оттого, что он все это время был вынужден ждать. Я чувствовала уверенность в нем, стойкое ощущение, что мой парень знает, что делает, и не причинит мне боли. Он быстро избавил меня от одежды, но, заметив волнение, начал целовать мое обнаженное тело. Я не чувствовала достаточного возбуждения, а Джейсон, не спросив, готова ли я, медленно вошел в меня, лишая девственности. Возникло ощущение дискомфорта, но я знала, что так и должно быть. Я была уверена, что он продолжит в том же темпе, стараясь не причинять мне сильной боли, но он будто с цепи сорвался. Резко изменив ритм и напор, Джейсон задвигался быстро и резко, стирая предыдущую нежность.

Секс с ним стал первым красным сигналом. Наверное, он должен был стать и последним, но любовь оказалась сильнее здравого смысла. Я мечтала о близости, как в романтических фильмах, а получила грубость, с которой никогда раньше не сталкивалась. В тот момент Джейсон сбросил маску, открыв свое истинное лицо – жестокое, эгоистичное и не знающее меры. Тогда моя неопытность сыграла злую шутку, и я подумала, что так и должно быть, что это нормально. К тому же Джейсон был старше меня на три года, и мне казалось, что ему виднее.

«Перестань себя накручивать, Скай. Посмотри еще пару эротических роликов и убедись, что так делают многие», – говорила я себе, каждый раз прокручивая в памяти и анализируя ту ночь.

Только время дало мне смелость признаться себе, что Джейсон настоящий тиран. До сих пор помню жжение и ноющую боль внутри от каждого резкого толчка. Я терпела, наивно думая, что скоро все закончится. С теми же мыслями внутри все сжималось, когда его член почти касался горла. Он держал меня за волосы, толкая глубже, будто намеренно проверяя, на что я способна.

После этого я долго сидела в ванной под душем, испытывая полное отвращение. Так мерзко мне не было еще никогда. В мыслях царил хаос: я не могла совместить образ Джейсона, в которого влюбилась, с тем, кто только что грубо использовал меня, не заботясь о моих чувствах и уж тем более о моем удовольствии.

Я не разговаривала с ним неделю и плакала при каждой мысли о том, что если мы продолжим встречаться, то, вероятно, это повторится. Но надежда на то, что все будет иначе, оказалась сильнее. А его слова лишь укрепили мои ожидания:

«Малыш, больно потому, что это первый раз. Твое тело еще не привыкло. Если бы я двигался медленно, то ты бы продолжала испытывать боль. А насчет минета – там не было никакой грубости. Ты же хочешь делать мне приятно, верно? И я хочу, чтобы ты получала удовольствие. Не накручивай себя, вот увидишь, тебе все понравится».

Но мне не понравилось.

Не помню, сколько раз у нас был секс, но точно знаю: чем дальше, тем хуже. В первой половине дня он был обычным Джейсоном, без явно выраженной агрессии. Порой даже проявлял нежность – целовал, обнимал, дарил подарки. Но к вечеру в нем просыпалось что-то другое: