Долгожитель - Татьяна Филатова

переосмыслишь и поймешь, насколько ты любишь жизнь. Будь ты на несколько сотен лет моложе, я бы тебе порекомендовал обратиться к психологу, но, боюсь, что психолог сам получит травму, когда ты ему расскажешь всю правду о себе.

Разумеется, еды хватит ненадолго. Но, я уверен, ты уже нашел ружья. Патроны к ним – в этом комоде. И мой особый подарок тебе – тот замечательный лук… На этой территории есть, на кого охотиться – я позаботился об этом. Мне ли учить тебя охоте?

За домом стоит колодец, к нему подведен – насос, а потому проблем с водой у тебя не будет. Когда изучишь кухню, обрати внимание на дальнюю дверь: это – баня. Небольшая, для одного человека. Тебе в самый раз. Для тебя, дорогой друг, старался. На первое время дровишек хватит, а дальше – сам…

Борислав. Ты сделал много хорошего. Да, мы убиваем людей, такова наша доля. Но мы не делаем это ради развлечения, а ты, как никто другой, наш порок, он же – наш дар, многократно оборачивал против тех, кто на самом деле несет в мир боль.

Я знаю, как ты любишь лес. Пусть он напитает тебя. В прошлый раз тайга пошла тебе на пользу, как знать, быть может в этот раз ты проживешь здесь до глубокой старости, а затем снова ворвешься в этот мир свершителем!

Еще раз прости. Надеюсь, ты поймешь меня и не будешь держать обиду.

На территорию к тебе никто не войдет, а войдет – ты знаешь, что делать. Где ты находишься, я тебе тоже не сообщаю. Просто наслаждайся тем, что любишь. Средств связи я тебе не оставляю. К чему она тому, кто еще вчера желал навсегда уйти из жизни? А вот компьютер, чтобы ты продолжил писать – ты найдешь наверху: под крышей расположена небольшая комната-кабинет. Там же ты тебя ждет не меньше сотни книг различного жанра, которые я приобрел специально для тебя.

За твоей дачей я присмотрю, насчет остального тоже можешь не волноваться. Да и к чему уже? Дмитрий Сергеевич умер, да здравствует Борислав!

Кстати, чуть не забыл. Помнишь того, кого когда-то называли «хозяином»? Я нашел его! Он давно сбежал из Будапешта и вел жалкую жизнь в горах Румынии, периодически нападая на туристов, но не решаясь выйти в большой мир. Он не смог стать современным человеком, не захотел идти в ногу со временем, как шел ты, как иду я, а потому превратился в старую моль из платяного шкафа. Я напомнил ему о своей семье, об отце, о матери и о моих трех сестрах, чьи головы он когда-то бросил в наш колодец. Он вспомнил. Как же он был жалок… Его обуглившаяся головешка улетела с высокого обрыва в пропасть, а тело осталось лежать и гнить в Карпатах.

Ну да ладно, дело былое. Книгой я твоей займусь, обещаю. Издам ее под именем Борислава Игоревича. Думаю, ты не будешь возражать.

Борислав. Я благодарен тебе за ту жизнь, что у меня есть. Я благодарен за то, чему ты научил меня, за то, что однажды поверил в меня, подарил мне шанс, показал мир, дал знания. Да, мы не святые. Далеко не святые… Однако мы живем. Живем так, как того требует наша новая природа, и жизнь наша порой более праведная, чем у некоторых праведников. Ибо мы – не лицемеры. Ты – достойный человек, ты достоен жизни. Эту привилегию никому у тебя не отнять, даже тебе самому.

Я навещу тебя лет через десять.

С глубоким уважением к тебе и искренней любовью, твой друг, брат и ученик – Петер, ныне – Игнатов Петр Максимович».