По воле чародея - Лилия Белая

– Нет, что ты! Утром, едва солнышко встанет, мы обязательно выйдем в город. Я не дам тебе умереть ни за что!

Одной рукой она обняла ребёнка, другой попробовала колдовать. Когда удалось вырваться из тумана отчаянных мыслей, на пальцах её слабо заискрился светлячок. С треском он начал разрастаться, проливать чуть заметное тепло, но магия забирала последние силы. По девичьей коже побежал разряд, точно десятки игл вонзились в плоть разом, рука отяжелела. Мучения Настасьи прервал Данилка – просто дёрнул её запястье, и огонёк погас.

– Не стоит, тебе же больно. Ты не умеешь колдовать, потому что у тебя не было учителя.

Сестрица смиренно приняла его упрёки. Да и не упрёки это были, а простая горькая правда. Нужно постараться уснуть, думала Настя, ведь сон издавна считался лучшим лекарством от горестей. Так говорила ей мама. А ещё рассказывала она, что однажды повстречалась с хозяином леса и читала тогда заговор, нечто вроде молитвы, лишь бы не сгубил её Леший в своих владениях.

Опустив руку в кармашек сарафана и сжав тряпичную куколку, Настя тихо повторила слова той просьбы, какую помнила со слов покойной матери:

– Сударь Лесной, смилуйся над гостями твоими. Не губи нас, обогрей, защити от зверей и лихих людей. Сударь Лесной, помоги нам, выведи из леса, переплети дороги, не дай врагу добраться до нас, прошу… Именем Славьи-Лунной-Матери и Сварга-Ясного-Солнца-Красного, богов всесильных, помоги!

Нательная звёздочка на шее Насти похолодела, точно заревновала, услышав обращение не к Единому Богу, а к языческим чародейским идолам. Зато кулон в виде солнца поверх рубашки засиял и стал таким горячим, что Настя почувствовала его через ткань.

Благодаря этому теплу ребята уснули. Данилушка успел пожертвовать духу леса самое дорогое – засохший пряник, купленный ещё на базаре в Медовый праздник. Леший обязательно примет его «жертву»! Леший смилуется и поможет им.

… На рассвете солнце пробилось сквозь кроны деревьев и показало друзьям богом забытую тропу, ведущую в Славенск. Деваться было некуда и плакать времени не оставалось. Они помчались так быстро, как могли. Люди на пути им не попадались, но в какой-то момент после нескольких передышек и перекусов ягодами, они увидели заросший мхом покосившийся столб-указатель. До столицы оставалось несколько вёрст.

– Съел-таки Леший мой пряник, утром я его не видел на пеньке, – обрадовался Данилка. – Он твои просьбы услышал, Насть! И помог нам!

Именно так обосновал Данилушка их везение.

* * *

Властош Вишнецкий их не преследовал. Эти бессмысленные поиски не принесли бы удачи. После того, как магия Искусницы стала терять силу, чародей вскочил на Дамана и вихрем умчался прочь. К догорающей мельнице уже сбегались крестьяне. Не стоило тёмному волшебнику, даже шляхтичу, попадаться им на глаза. Пусть думают, дескать Настя мертва, вопросов меньше возникнет. А Захарий и Данилка в той же мельнице случайно оказались. Несчастный случай. Ведьма изничтожила. Кара господня, пусть радуются.

Сам Вишнецкий знал: теперь Настасья, лишившаяся дома, жениха и отца, никуда от него не денется. Отыскать девчонку – вопрос времени.

В этом деле могла подсобить давняя подруга. Травница не откажет. Она всегда ему помогала.

Пан ехал по тропе, гоня коня на восток. Ни души не встретилось ему на пути, кроме мелкой нечистой силы, живущей в Полесье. Но и те разбегались, стоило им завидеть Властоша, прятались от него по кустам, провожая чёрного колдуна большими золотистыми глазами. Казалось, сам мир прятался от его лютого взора. Ночь езды минула быстро, и ближе к рассвету, сильно утомившись, волшебник осознал одну вещь. Куст волчьих ягод, заросший мхом валежник и малахитовая пихта повторялись уже в третий раз. Словно кто-то игрался с лесом, переставляя деревья местами, заводя в тупики и размывая в тумане дороги.

– Даманушка, – обратился пан к измотанному коню и спешился. – Мне кажется или мы ходим по кругу?

Вороной с шумом выдохнул пар из ноздрей, и помещику почудилось, что будь его рысак в обличии человека, то во всю хохотал бы над ним!

– Смешно тебе, значит? Ну-ну… Так мы до моей прекрасной травницы не доедем. Словно со мной играют, точно не хотят выводить…

Властош присел на валежник, устало склонив голову. Чёрт! Если Искусница сумела договориться с лесными духами, то…

Чародей вдруг выпрямился, облизнул губы, усмехнулся. В думах загорелась неплохая мысль. Девчонка пусть и обладает солнечным даром, но никак не сильнее тёмного волшебника. Способ выбраться из Южного Полесья – болезненный, зато действенный. Вишнецкий вынул клинок из ножен. Вышел в сердце поляны, посмотрел вверх, на высокие мрачные ели.

– Испей силы моей, Лесной Сударь! Не отвергай мой дар, родимый дедушка! – громко прокричал чародей и, зажмурившись, полоснул кинжалом по ладони. Кровь оросила чернозём, капнула на листву. Маг провёл распоротой ладонью по коре одиноко стоящего дуба.

– Раз тебе так неймётся, – добавил он уже тише, сжимая руку в кулак. – Только выведи меня отсюда. Не в Славенск, в Берёзовую Рощу. К ведьме моей отведи! К подруге лесной приведи! К Маре Васильевне выведи!

Несколько раз повторив эти слова, как заклинания, Властош порезал ладонь ещё два раза и дал крови пропитать землю.

Сжимая от боли зубы, пан оседлал коня, пришпорил и помчался навстречу солнцу, на восток, всей душой надеясь, что его «подарок» сработает.

… Нечто чёрное с искрящимися зелёными глазами вскоре вышло из тени и слизало с коры сладкую чародейскую кровь. Леший оценил жертву волшебника выше, чем засохший пряник Данилушки и пустые просьбы Настасьи.

На блюдечке с голубой каёмочкой

И я был очень удивлён, узнав, что французские колдуньи из простонародья прибегали в подобных случаях совершенно к той же сноровке, какую пускала в ход хорошенькая полесская ведьма.

Куприн А. И. «Олеся»

Дом доброй подруги находился в самом сердце Берёзовой рощи. Лишь у неё имелось то, что могло бы быстро отыскать сбежавшую девчонку. Леший принял жертву, дал добро, словно знал, чего хочет Вишнецкий. Теперь стоило поторопиться.

Только к вечеру показались первые берёзы. Властош легко по поганкам нашёл знакомую тропинку, ведущую к жилищу травницы. Чародея встречал синий двухъярусный терем, украшенный резным белоснежным кружевом на оконных наличниках. Дом ведуньи опоясывал невысокий частокол. Пан усмехнулся, заметив на одном из кольев человеческий череп. Видимо, тот служил предупреждением незваным гостям.

– Муляж, – улыбнувшись, Властош покачал головой. Спешился, привязал коня к деревцу и погладил по гриве. – Прости, что так измучил, Даман. Потерпи, найду только то, что мне надо, и воды принесу тебе. – Затем он снова глянул на устрашающую подделку. – Мара,