Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

то чтобы злые, но уж и не добрые точно. Посмотрели-посмотрели на мир наш, чего в нём деется, и сделали грустный вывод — нифига-то тут не изменилось в основе со времён Содома и Гоморры. Не пошёл людям тот урок впрок. Ну а раз так… повторенье — мать ученья. Только, учитывая разрастание гомор-содомов по всей планете, и урок соответственно масштабнее. Жёстче.

Пауза.

— «Гнев богов сокрушит смертельных врагов, и погибнут они вместе, не увидев лица друг друга, не оставив ни потомства, ни праха, ни имени. Только память пройдёт через бездну времён, пугая народы, покуда не рождённые, ужасной судьбою падших»…

Её глаза внимательны и серьёзны. Ни капли смеха, ни крошки иронии.

— И те, кому повезёт пережить Конец света, получат новый шанс. Начнут всё с нуля…

Он чуть улыбнулся.

— А вот, чисто гипотетически… Смогла бы ты пережить? Представь, община на острове среди глухих мещёрских болот. И Век Голода и Убийств пройдёт мимо. Не достанут в трясине никакие мародёры-каннибалы… Коза, корова, огород. Не на год-два — на всю жизнь. Смогла бы?

— С кем?

Ладнев чуть улыбнулся.

— Со мной, к примеру.

— Ну и фантаст ты, Стёпа, — вздохнула она. — Но ты же вроде хотел меня рисовать?

— А! — спохватился художник. — Ну конечно!

…

Невзрачный камешек в серебряной оправе под солнечным лучом начинал переливаться, опалесцировать изнутри. Некоторое время Перельман разглядывал вещицу, подаренную его остроухой искусительницей. Ещё ни разу он не использовал этот кулон по прямому назначению, в качестве канала экстренной связи. Ладно… всему свой срок. Ружьё, висящее на стене, непременно должно выстрелить, иначе зачем его туда вешать?

— Слушаю вас, уважаемый Григорий Яковлевич, — голос Туилиндэ зазвучал будто со всех сторон.

— Здравствуйте, Туилиндэ.

— Здравствуйте.

— Мы сделали.

Пауза длилась секунд пятнадцать, не меньше.

— Ошибка исключена?

Учёный усмехнулся в бороду.

— Этого я утверждать не могу. У меня нет второго суперкомпьютера. Но резюме Станислава Станиславовича мне показалось безупречным.

Наконец-то искусительница решилась включить обратное видео. Эльдар, облачённая в рабочий глухой комбинезон, сидела за столиком, скромно уставленным тремя-четырьмя тарелочками и высоким стаканом.

— Прошу прощения, у нас тут время обеда, — Туи перехватила взгляд собеседника.

— Это я прошу прощения за помеху.

— Пустяки, — девушка задумалась. — Значит, так. Станислав Станиславыча мы срочно переместим в Петербург. Возможно, вам потребуются длительные личные контакты для обсуждения деталей. Легенда уже готова — пресловутая олимпиада. Как раз две недели с начала апреля, если с дорогой.

Острый взгляд огромных глазищ.

— Сколько вам потребуется времени для проверки? Второй попытки связаться с валарами можно не ждать. Откажет наш капитан, и они вряд ли согласятся слушать бессвязный лепет.

— Нам хватит семи дней, — твёрдо ответил математик. — И ещё два в запас на непредвиденное.

— Договорились.

Глава 15

Робинзоны Апокалипсиса

— Слушай, а что? Вполне приличная дачка для Простоквашино.

Изольда оглядывала спартанское убранство избы-пятистенки, с пятном в углу — где, очевидно, в своё время имел место иконостас.

— А пол красить будем?

— А для чего ж я тебя взял? — улыбнулся Денис.

— Ах вот как?! — притворно возмутилась Изя. — А я-то размечалась о неистовой любви на сеновале!

— Желание дамы — закон! Только учти, сена там давно нету, голые жерди. Выдержишь?

Они встретились взглядами и разом расхохотались.

— Ладно, смех смехом, а ремонт делать надо, — Денис встал с лавки. — Значит, так… побелку почтеннейшей древнерусской печи я беру на себя. Потом красим пол в этой половине избы, и завтра в той.

— А печку истопить нельзя сейчас? Тут холодно, бррр…

— Нельзя, пока не побелим.

— Ну всё равно, хоть «буржуйку» надо затопить. Краска же не просохнет в такой холодрыге!

— Гм… — Иевлев почесал нос. — Да, «буржуйка» пойдёт. Сейчас организуем!

Работа закипела. Несколько сосновых поленьев, сохранившихся в углу дровяного сарая, и кой-какой деревянный хлам обеспечили портативную буржуйку топливом, и вскоре пламя весело загудело в железных недрах, изгоняя из дома промозглую стынь. Вооружившись кистью и облачившись в чёрный халат, Денис принялся размалёвывать печь, в то время как Изольда колдовала над банками с краской.

Подготовка схрона подходила к завершению. Вся намеченная провизия была уже затарена, в том числе и закупленная у одного фермера пшеница. Благо в кладовой-чулане имелся огромный ларь для зерна, кубов так на шестнадцать, сработанный из досок-двухдюймовок и вдобавок хозяйственно обитый оцинкованным железом — очевидно, в целях защиты от пронырливых крыс и мышей. Оставалось провести косметический ремонт давно нежилого дома, и можно было вселяться. По молчаливому согласию всей команды половина избы-пятистенки была отдана молодожёнам, то есть Изе и Денису, прочим пока придётся удовлетвориться другой комнатой, разгороженной ширмами. Проблемы с жильём должны были стать менее острыми после ремонта второго, более запущенного дома, угрюмо стоявшего на краю заимки, но пока что руки до той усадьбы не доходили. Впрочем, впереди ещё был целый апрель…

— Ремонт-ремонт, а вот как заделают нам эти боги долбанные новый потоп… и привет ремонту…

— Ну дед же сказал, три метра с гаком, и притом большим запас в самый разгар половодья. Да и дом дедов ближе к воде стоит, пониже. А тут, чтобы вода к порогу подобралась, все четыре метра нужно плюсовать к экстремальному уровню. Да ещё подклеть метр с четвертью. Итого верных пять лишних метров надо, чтобы до уровня пола дошло. С гаком.

— А если да?

— Ну, на край припасы перетащим на чердак.

— А если и этого мало будет, Дениска?

— Так что теперь, ковчег строить? Чтобы тут вода встала до чердака — да это ж Рязань с Нижним смоет нафиг. По Красной площади волны гулять будут.

— Мужчинам видней… — вздохнула девушка, поправляя косынку.

— Слушай, ты на курсах-то своих когда была в последний раз? — Денис умело перевёл напряжённый разговор в иное русло.

— Хеху спохватился… — Изя энергично мешала краску в банке. — Диплом уже на руках, родимый!

— О как… — Денис даже кисть опустил. — Когда успела?

— Неверно сформулирован вопрос. Не когда, а сколько. Тридцать тысяч рублей, чтоб они подавились! Вот такой вот экстерн.

— Ну ты даёшь, мать… — покрутил головой Иевлев. — В столь юном прелестном создании кроется прожжённый деловар!

— О, как это грустно! — возвела к небесам невинные очи Изольда.

И они вновь расхохотались.

— Наверное, мы последний раз сюда на снегоходе пробрались, — Денис уже добеливал в углу. — Дальше мёртвый сезон, числа до десятого апреля.

— А Степан?

— А что Степан? Закупает инвентарь, вёдра-лопаты…

— Не, я понимаю. Но как он до деревни-то доберётся? «УАЗик» не прокатит.

— Машину всё равно пора Тауру возвращать.

— Ой, да нафиг она ему сдалась! — Изя рассматривала резиновую перчатку, испачканную в краске. — В